Мишка равнодушно посматривал в окно. Все здесь было привычно и знакомо. Он закрыл глаза и сразу увидел лесосеку, своих друзей.
Вот Алексей Веников подходит к сосне с бензопилой «Дружба». Дернул за стальной жгутик стартера. Встрепенулся, заработал моторчик. Режущая цепь потеряла свои очертания, превратилась в тонкую голубую полоску. Веников подносит пилу к дереву, делает надрез, потом заходит с другой стороны. Полотно бензопилы легко, как нож в сливочное масло, входит в толстый ствол дерева. Золотистым вихрем летят к ногам вальщика опилки. Дерево начинает крениться и, наконец, с треском грохается на землю, обламывая ветки и сучья о другие деревья. Где-то позади бензопильщика рокочет трактор. Там чокеровщики подцепляют стальными тросами сваленные деревья, и трактор волочит их к погрузочной площадке.
Вспомнил все это Мишка, и опять к горлу стал подкатывать твердый предательский комок.
— Кому какой удел, — внезапно сказал рядом Тарас Илларионович. — Кому учиться, кому работать, кому на пенсию уходить Всему свое время. Э-э, парень! Ты думаешь, мне, шоферу первого класса, весело на этом драндулете раскатывать? Мое место на «МАЗе». А вот не под силу стало работать на лесовозе. На пенсию тоже не хочется. Без постоянного дела рабочему человеку зарез. Ну и развожу обеды да гоняю в райцентр за кинолентами. А все-таки занят, все-таки не лишний в поселке…
Глаза Тараса Илларионовича остро прощупывали дорогу, лицо оставалось спокойным, но в ровном, тихом голосе слышалась скрытая печаль. И вдруг морщинистое лицо оживилось.
— Вон, вон, гляди! Ах ты, пострелюга, будто пружины у нее в ногах! Третий раз дорогу мне в этом месте перебегает. — Тарас Илларионович притормозил Машину и прильнул лбом к смотровому стеклу. Он радовался, как мальчишка, и весь светился добротой и любопытством. — Морозы переждала и опять на вольный воздух.
Мишка невольно приподнялся над сиденьем. С обочины дороги на ветку ближней сосны прыгнула белка. Повертела темным пушистым хвостом, оглядела любопытными глазами автофургон, но долго оставаться вблизи машины не решилась. Прыгнула на одну ветку, потом на другую, перелетела на соседнее дерево и понеслась по лесу. Только хлопья снега да иней, осыпаясь с веток, отмечали ее путь.
Солнце поднялось высоко, и его свет отражался сотнями маленьких звезд на ветках деревьев. Сквозь узкую щель дороги открывался поселок, хребты, одетые голубым туманом. Над хребтами плавали розовые облака.
— Ты, Миня, раздружился с нашим Семеном, что ли? А? — обернулся к Мишке шофер. — Бывало, раньше вас водой не разольешь. А теперь не заходишь к нам, не навещаешь.