час кажется секундой. Когда вы сидите
на раскаленной золе, секунда кажется часом.
Это и есть относительность.
А. Эйнштейн
Лана
Уже после пяти, я начинаю поглядывать на часы и задаюсь вопросом, действительно ли меня
отшили. Я не уверена в том, что заставило меня позвонить ему, флиртовать, а затем согласиться на
свидание. Может быть, это потому, что мне хочется меньше чувствовать себя ледяным монстром и
больше походить на женщину.
Я жива. Другие мертвы.
Я жива, пока чувствую смерть.
Возможно, я хочу чувствовать себя живой, учитывая, что мое время может быть ограничено. Я
должна ценить каждую минуту... когда не собираю долги. Не совсем романтично думать о парне, пока
нарезаешь кого-то на куски, но Логан был определенно в моих мыслях в течение трех дней, потраченных на погашение долга Бена.
Не в темных местах моего разума, которые тоже зарезервированы для мести. Нет. Логан был в
хороших частях, которые, как я думала, больше не существовали. Он нашел глубоко похороненный
свет, будто не все добро внутри меня было уничтожено.
Когда я собираюсь написать ему и узнать, все ли у него хорошо, внезапно кто-то садится в кресло
передо мной, и я поднимаю глаза, чтобы встретить взгляд мягкого голубого оттенка. Я могу смотреть в
них весь день. Остальные части его тела тоже подходят к этим прекрасным озерам.
Он ‒ это грех и удовольствие в упаковке, на которую я склонна заглядываться.
‒ Мне очень жаль, ‒ стонет он, подзывая официантку. ‒ Пробки. Мне на самом деле пришлось
злоупотребить своей властью и включить огни, чтобы проехать.
Моя улыбка удивляет меня каждый раз, когда он заставляет меня чувствовать ее.
‒ Все в порядке. Я просто волновалась, ‒ вру я. Я беспокоилась о нем и волновалась, что он не
придёт.
Его же улыбка настоящая и мгновенная, когда он видит, что я не злюсь. Появление официантки
прерывает момент, но мы, как два идиота, продолжаем улыбаться друг другу.
C.Т. Эбби — «Риск» / Dark Eternity of Translations Я, честно говоря, не могу вспомнить время, когда у меня в животе так трепетало. Я была
подростком, когда моя жизнь была разрушена, и иллюзия нормальности навсегда осталась в моих
руках.
Это самое человечное, что я чувствовала на протяжении долгого времени. И это всего лишь кофе
по дороге на работу.
Мы оба заказываем, и официантка уходит, окидывая его быстрым взглядом и подмигивая мне, как
будто она одобряет. Не то чтобы мне было это нужно.
‒ Итак, что заставило тебя согласиться встретиться со мной? ‒ спрашивает он, по-видимому, пропуская обязательную ознакомительную часть разговора. Наверное, это мудро, так как наше время