ограничено. Не говоря уже о том, что он может начать спрашивать о моей жизни, поэтому вполне
безопасно общаться подобным образом.
Я решила не говорить ему, что он заставляет меня чувствовать себя женщиной, тогда как я
должна была стать монстром с тех пор, как меня заперли и выбросили ключ.
‒ Что заставило тебя спросить об этом? ‒ спрашиваю я его вместо ответа.
Его усмешка становится шире.
‒ Ты отвлекаешь, но я бдителен. Я думал о тебе. Твоя очередь, ‒ говорит он, упершись в стол
локтями.
‒ Я думала о тебе тоже.
‒ А, понятно, это жульничество. Ты не можешь просто повторять мои слова, чтобы не раскрывать
больше подробностей. Это широко используемый инструмент в определении личности.
‒ Прекрати профилировать меня, ‒ говорю я с дразнящей улыбкой, но тайно надеюсь, что он
действительно остановится.
Что, если он увидит слишком много? О чем, черт возьми, я думаю? Это самое глупое свидание, на
которое я только могла пойти.
Наконец я знакомлюсь с парнем, с которым, возможно, хотела бы встречаться, и это должен быть
именно такой человек, который мог увидеть всю меня?
Он слишком активно изучает меня, но я держу свою улыбку на месте, надеясь, что она не кажется
напряженной.
Превосходно.
Он продолжает ждать моей реакции, и я стараюсь думать о том, как правильно реагировать. Как
нормальные женщины реагируют? Они фонтанируют эмоциями и льстят из-за его значка и навыков?
Обижаются ли они на то, что он позволяет себе постоянно профилировать их, чувствуют, что он не
позволит им иметь какую-либо конфиденциальность? Понятия не имею.
‒ Насколько на тебя повлиял твой личный опыт? ‒ спрашиваю я, решив не реагировать вообще и
сохранить свои эмоции под маской.
Он стонет, качая головой и откидываясь назад.
‒ Больше, чем я хотел бы признать. Женщины предпочитают рассказывать мне, как они себя
чувствуют. И хотят от меня того же. Я пытался остановиться, но не могу. Считай это моей странной
причудой. С тобой я чувствую надежду; ты, кажется, чувствуешь то же самое.
Его глаза находят мои, и он действительно выглядит полным надежды. Он прав. Я делаю то же
самое. Но по совершенно другим причинам.
Он служит справедливости самым лучшим способом.
Я служу мести так, как это предначертано.
‒ Что у тебя сейчас с личной жизнью? ‒ спрашивает он, пробуя еще раз.
Как паутина с кучей мертвых жуков в ней... Опять же, не самая подходящая метафора.
Когда официантка приходит и приносит наш маленький заказ, я пытаюсь придумать хороший