ответ, ожидая, пока она уйдет.
‒ Немного сухо.
‒ Ауч, ‒ говорит он, но ухмыляется.
‒ Ну, не конкретно в этот момент, ‒ говорю я, чувствуя себя глупо, и начиная снова улыбаться.
‒ Итак, расскажи мне о себе, ‒ он жестом показывает мне одну руку, а другой подносит кофе к
губам.
C.Т. Эбби — «Риск» / Dark Eternity of Translations
‒ Двадцать шесть. Недавно в этом городе. Постоянно переезжаю. И у меня странная одержимость
носками. Ты?
Он хмурится, будто нехорошо себя чувствует.
‒ Ты часто переезжаешь? ‒ спрашивает он, не отвечая на вопрос.
Думаю, мы играем в эту игру вдвоем. Избегаем ответов на вопросы, чтобы задать свои.
‒ Да. Я жила почти в тридцати штатах. Пускать корни было слишком скучно. Мы с родителями
жили в маленьком городе, и там все обо всем знали. После их смерти стало еще хуже. Во всяком случае, я переезжаю, пытаясь найти то место, где почувствую себя дома.
‒ Удалось что-нибудь найти? ‒ спрашивает он, прочищая горло.
‒ Возможно, ‒ говорю я, пожимая плечами.
Я его почти не знаю, поэтому, сказать ему, что он ‒ первый человек, что вызвал мой интерес, определенно будет слишком быстро.
‒ А твои родители... ‒ он позволяет словам повиснуть в воздухе. Кажется, будто он неохотно
спрашивает то, что хочет знать.
‒ Автомобильная авария, ‒ частично лгу я, изображая улыбку.
‒ Извини, ‒ говорит он, переводя дыхание.
‒ Это было давно. Теперь о тебе, ‒ быстро говорю я, отчаянно желающая сменить тему.
Он улыбается мне, но улыбка не доходит до его глаз.
‒ Двадцать девять. У меня есть дом в тихом местечке. Он принадлежал моему отчиму, но он
оставил его мне перед смертью. Моя мать живет со своим новым мужем в Майами. Так что здесь только
я.
‒ Как насчет твоего отца? ‒ я понимаю слишком поздно, что не должна так глубоко заглядывать, если не хочу, чтобы он тоже это делал.
Ни у кого из нас нет шансов выговориться.
Его телефон звонит, обращая на себя внимание, и он вздыхает так, что, вероятно, означает, что
наша короткая и сладкая беседа закончилась.
‒ Бл*ть, ‒ говорит он себе под нос, заставляя мои губы дернуться.
Это просто слово, но я уже начала беспокоиться о том, что он был примерным мальчиком.
Он поднимает глаза, чтобы встретиться с моими.
‒ Ненавижу покидать тебя так рано, но...
‒ Все хорошо, ‒ прерываю я его, игнорируя небольшой укол разочарования.
Он бросает на стол двадцатку, чего более чем достаточно, чтобы покрыть возможный счет в
десять долларов.
‒ Мне действительно жаль, ‒ говорит он. Бубня слова проклятий себе под нос, он встает.