Но он вообще не замечает книгу, которая лежит раскрытая прямо передо мной.
– Я не хотел тебе мешать, – говорит он. – Мне просто нужно было быстренько кое-что достать.
– Да, конечно, – пищу я.
Я смотрю, как его огромная фигура протискивается между полками, как его взгляд скользит по книгам и как его косматые брови при этом постоянно двигаются то вверх, то вниз. Невероятно, что у такого огромного мужчины такой маленький сын.
Он вытаскивает книгу, сует ее себе под мышку, тянется за второй, которую тут же начинает листать. Дверь снова открывается, на этот раз это уже Пигрит.
– Привет, пап, – говорит он.
– Я уже сказал твоей подруге, что совершенно не хочу вам мешать, – отвечает его отец, не отрываясь от книги. – Я сейчас уйду.
– Саха спросила меня, почему, собственно, неотрадиционализм так против генной инженерии, – говорит Пигрит. – Может, ты мог бы ей это объяснить?
– Хм… – Отец Пигрита поднимает голову от книги и какое-то время думает. – На этот вопрос не так легко ответить. Ну, во-первых, неотрадиционализм против технических изменений человеческого тела, не так ли? Коммуникационные импланты и тому подобное. Причем в случае с имплантом ты сам решаешь, хочешь ли ты их себе вставить, а вот решение о генетических изменениях за тебя принимают родители.
Он внимательно смотрит на нас.
– Все эти люди, которых можно встретить в метрополиях, с синей или зеленой кожей, перьями на голове, ногтями, светящимися в темноте, и прочим – они ведь не сами решили так выглядеть, правда? По большей части это их родители захотели. Неотрадиционализм далеко не единственная идеология, которая не признает подобных вещей.
Мне ужасно хочется забиться в дальний угол. Зачем я только заговорила с Пигритом на эту тему!
– Вообще, это хороший вопрос, – продолжает его отец. – Дело в том, что не так легко объяснить, откуда возникли разные точки зрения на целенаправленные генетические изменения человеческого тела. Твой дед много занимался этой темой. Я помню, что он удивлялся тому, что даже в метрополиях люди склоняются к ограничительному подходу и даже в экстропианских [8] зонах не заходят настолько далеко, насколько на самом деле позволяет научно-технический прогресс. Надо бы полистать его книги и рукописи. Как-нибудь, – добавляет он со вздохом. Он ставит на место книгу, которую листал, и достает другую. – Ну ладно. Давайте-ка я не буду дальше мешать вам писать рефераты. – Он еще раз поворачивается с улыбкой ко мне, но выглядит при этом так, как будто бы в мыслях он уже где-то совершенно в другом месте, и уходит.