В ее обращении со своими персонажами, безусловно, есть некая отстраненность, не хватает простого сострадания, но такова исходная позиция ее творчества. Если мы испытываем жалость не так, как от нас ожидается, то лишь потому, что наши чувства так же беспорядочны и неточны, как сама жизнь, путаницу которой ей приходится распутывать. Один из героев рассказа «Портобелло-роуд» говорит об убитой девушке: «Она всего за день до своей смерти исповедалась — повезло ей, правда?». Еще сказано, что «она говорила как христианка, что дается не сразу». Спарк пишет так не потому только, что она убежденный и преданный непреложным истинам католик, но еще и потому, что ее необычайно занимают формы, принимаемые этими истинами, и то, как их ощущает нечуткая падшая плоть в суматохе случайных событий. Проблема читателя совсем не в том, принимает ли он эти истины, а хороши и узнаваемы ли их образы. Чтобы их считывать или о них писать, нужно задействовать воображение, принадлежи оно человеку падшему или устоявшему в борьбе со злом. Их достоверность должна быть обеспечена не «назойливыми напоминаниями о вечности», какими пестрит реклама, а творческой связью, оправданностью форм, истиной, прочувствованной в вымысле.
Самый легкий путь к такой литературе — показ мира, полного смутных образов. Этот путь подобен тому, что избран в «Утешителях», первом романе этой серии. Роман этот исследует вопрос, о какой истине можно писать в литературном произведении. В нем создан весьма мощный смысл, переходящий и в более поздние вещи, не столь явно экспериментальные. Этот смысл заключается в том, что литература — довольно дерзкое занятие, так как писатель, в отличие от Бога, пользуется свободой за счет своих созданий. Персонажи, конечно, дают отпор: так, Каролина, героиня, обратившаяся в католичество, знает, что такое абсолютная истина. Будучи также специалистом по теории романа, она изо всех сил сопротивляется невидимому автору, который, манипулируя героиней с помощью своего разума, вводит ее в сюжет и стремится по-своему встроить ее в жизнь. Героиня же старается исказить сюжет, пользуясь свободой своей воли: «Я намерена отстраниться и посмотреть, есть ли у данного романа какая-либо настоящая форма, кроме этого искусственного сюжета. Как-никак, я христианка». А позже, когда автор старается упрятать ее в больницу и заставить сжиться с другими составляющими довольно сложного сюжета, Каролина вновь протискивается в содержание книги, утверждая, что ее бросили, потому что автор не справился с описанием больничной палаты. Каролина слышит голоса, описывающие и предсказывающие ей ее поступки в романе: это как бы один голос, разделенный на многие, всегда представляющий события в прошедшем времени. (Позднее г-жа Спарк частенько в своих романах мудрит со временем). Она подстраивает фантастические и бессмысленные совпадения. Миссис Хогг, символизирующая исключительно гнусное благочестие, незаметно выпадает из романа, лишившись там своего места.