Для англоманов: Мюриэл Спарк, и не только

Жена всегда вставала первой. Стоило будильнику зазвонить, как она откидывала одеяло, спускала ноги на пол и влезала в рукава халата. Ее самодисциплина внушала ему чувство вины и восхищения.

— Вставай, — сказала она. — Мне надоело, что ты никогда не садишься завтракать вовремя. — Только продукты переводишь.

Он не ответил, притворившись спящим. Едва она вышла из комнаты, он погрузился во впадину, которая образовалась в матрасе от ее тела, и с наслаждением потянулся. Перекатиться на чужую, зато теплую половину постели и замереть — более счастливого мгновения не бывало у него за весь день. Однако в следующую минуту счастье развеялось от сознания того, что в самом скором времени все равно придется вставать и не ложиться до самой ночи.

Он открыл один глаз. Было еще темно, но комната освещалась тусклым голубым светом от уличных фонарей. Он выдохнул воздух проверить, тепло ли в комнате, — изо рта шел пар. За откинутой занавеской на внутренней стороне окна виден был нарост льда. В течение дня лед растает, и от воды краска на окне начнет слезать. Вода просочится под оконную раму и снова замерзнет, дерево от влаги потрескается, и окно будет открываться с трудом.

Он вновь зажмурился, чтобы не видеть, как у него на глазах приходит в негодность его дом. Он, впрочем, и без того знал, что дом дышит на ладан. Взять хотя бы комнату, где он сейчас лежит. От розетки к двери тянется длинная, зубчатая, похожая на кривую ухмылку трещина в потолке. Прореха в линолеуме возле комода. Куда-то делась задвижка, и дверцы буфета не закрываются. Обои свисают клочьями в том месте, где они отстали от влаги, и сейчас, когда открывается и закрывается дверь, шевелятся, будто издают тихий, едва заметный вздох… Все это было ему хорошо известно, однако сейчас, когда он, пригревшись под одеялом, лежал с закрытыми глазами, вся эта бесхозяйственность меньше действовала ему на нервы, казалось, она не имеет к нему никакого отношения.

Лишившись защиты теплой постели, он испытает двойное бремя. От неудовлетворенности тем, что его окружает, и от отчаяния, что не в состоянии существенно изменить ситуацию к лучшему. И, конечно же, в столь печальном состоянии была отнюдь не только спальня. Когда он ходил по дому, свидетельства непорядка и небрежения встречались ему на каждом шагу: текущий кран в ванной, сломанные перила на лестнице, треснувшее стекло в окне в холле, потертая заплата на ковре в столовой, которая с каждым днем становилась чуть больше. К тому же за пределами постели пробирает холод, ужасный холод, по дому гуляют ледяные сквозняки, они проникают сквозь замочные скважины, от них дребезжит почтовый ящик, шевелятся занавески.