Неопределенность идентичности — центральная тема обоих этих сборников, а выражение идентичности в поэзии красной нитью проходит через творчество современных британских и американских поэтов. Возникает впечатление, что нестабильность эпохи глубоко затронула людей, заставила обратиться к самим себе, своим собственным ресурсам и подвергнуть их пересмотру. Более того, внимание к проблемам беженцев вызвало новый интерес к теме миграции и адаптации к жизни в новой стране. У китайско-британского поэта Сары Хоув вышел чудесный сборник «Нефритовая петля», важную роль в котором сыграла ее двойная национальная идентичность и китайское наследие ее матери.
Читать современные поэтические произведения интересно (даже если их можно отнести к настоящей поэзии только в самом общем смысле). Новый главный редактор «Поэтри ревью», поэт Эмили Берри, недавно предложила нескольким поэтам сочинить что-то вроде манифеста. Джей Бернард в своем манифесте блестяще написала о точке соприкосновения между политикой и поэзией: «4. Что я узнала, работая в архиве номер 317: как быстро мы забываем; как помещение в архив может стать способом забыть; как попадание в новостную сводку становится успокоительным средством, способом забыть исходную проблему» (из «Манифеста» Джей Бернард в «Поэтри ревью», осень 2017).
Еще мне интересно думать о тех поэтах, кто не хочет или не может касаться политики в своих стихах, кто не потакает общественному вкусу. Мы узнаем о таких поэтах, по большей части, ретроспективно: например, это шотландский поэт У. С. Грэм[34], которого я читала в рамках проекта, направленного на то, чтобы открыть его творчество широкому читателю.
М. Ф. Какие яркие имена в британской поэзии ты можешь назвать? Кого продолжают читать из тех, кто был известен, когда ты только начинала публиковаться сама? И какие новые имена появились?
С. Д. За последние несколько лет в нашей поэзии со всей очевидностью произошла смена поколений, что неудивительно. Поэты, которые считались лицом поэзии и чьи стихи мелькали повсюду, звучали на радио, обсуждались газетными критиками, уже не так заметны на поэтической сцене, хотя для широкой читательской аудитории, вкусы которой меняются крайне медленно, они остаются поэтами, способными повести за собой толпу: это Дон Патерсон, Джон Агард, Джо Шапкотт, Саймон Армитидж, Дэвид Харсент, Кэрол Энн Даффи[35]. Но нынешний поэтический ландшафт более разнообразен: тут и замечательный североирландский поэт Шинейд Моррисси; и Тара Бергин, Сара Хоув и Вахни Капилдео, которых я уже упоминала; и Эмили Берри; и Дж. О. Морган — шотландский поэт, недавно опубликовавший потрясающий осовремененный вариант англосаксонского эпоса о битве при Молдоне под названием «У Молдона»; и Ник Макоха, чей первый поэтический сборник «Королевство гравитации» посвящен гражданской войны в Уганде, от которой он бежал еще ребенком. Популярна у нас и американская поэзия, не в последнюю очередь благодаря тому, что нынешний главный редактор журнала «Poetry» Дон Шэр, великий англофил, всячески способствует двустороннему обмену. Есть и американские поэты — скажем, Клодия Рэнкин, — которые оказали сильное влияние на британскую национальную поэзию, как, впрочем, и на американскую. А Оушен Вуонг, молодой лауреат британской премии «Форвард» за лучший первый поэтический сборник, — американец вьетнамского происхождения, чья поэзия берет корни в опыте переселения в США в качестве бедного эмигранта. Я упоминаю только тех поэтов, чье творчество считаю неимоверно мощным, и, даже если они затрагивают вопросы политики, это всегда «истины, проверенные на собственной шкуре».