— Ну, теперь-то он мертв, — говорит Пьер. — Бедный старина Киль.
— Он здесь, в Нью-Йорке, — говорит Поль.
— Нет его здесь, — возражает Пьер.
— Княгиня Ксаверина считает, что он здесь.
— Вот как? Мне казалось, она так не считает.
— Иногда считает, — говорит отец Пьера, — а иногда нет. Женщинам нельзя верить.
— Мать не думает, что это Киль. Она считает, что он слишком молод для Киля.
— Когда как, — говорит Поль, — все зависит от ее самочувствия. Одну неделю она говорит «да», а на следующей скажет «нет». Я говорю «да».
— А я «нет», — говорит Пьер. — Я туда летал и удостоверился. Он умер в тюрьме.
— Документы неверные. Должно быть, на его место положили другое тело.
— Почему бы тебе не забыть про него? — говорит Пьер.
— Моя жизнь в опасности, — говорит Поль. — Надписи на подошвах туфель.
— Катерина говорит, что он всего лишь продавец обувного магазина.
— Твоя сестра Катерина — лгунья. Она к нему и близко не подходила.
— Она говорит, что подходила.
— Вот именно, что говорит. От нее никакого толка. Она что угодно скажет.
— Какое это имеет значение? — говорит Пьер. — Шпионы теперь ничего не значат. Теперь нет ни войны, ни мира, ни добра, ни зла, ни коммунизма, ни капитализма, ни фашизма. Осталась всего одна область конфликта — между разумом и абсурдом.
— Господи, ради всего святого, — говорит отец. — Что вы на пару с Катериной пытаетесь со мной сделать? Моя жизнь в опасности. Посмотри на свою мать — у нее сплошные затруднения.
— Ее тень падает, куда захочет, — говорит Пьер.
— Стоп! — говорит Поль. — Не хочу даже слушать.
— Думаешь, я этого не заметил?
— Должно быть, ты спятил, — говорит Поль. В горле у него возникает биение, чей ритм достигает слуха. Помогите, помогите, взывает пульс.
— «Питер Пэн», — говорит Пьер, — обещает стать грандиозным успехом. Мы в пьесе и словечка не поменяли. У нас есть и разрешение на постановку, и контракт. Мы не стали сообщать в фонд Дж. М. Барри, что всем занятым в спектакле актерам за шестьдесят. Контракт не ставит ограничений по возрасту. Закрыть нас не могут. Будет столпотворение.
— Если б мы избавились от Гарвена, — говорит Поль, — я бы полностью или хотя бы частично оплатил вам расходы на постановку. Хотя, судя по твоим словам, она выглядит непристойной.
— «Питер Пэн» и сама по себе очень непристойная пьеса. Наша постановка всего лишь поможет привлечь внимание к этому факту, — говорит Пьер, косясь на отца. — Наш талант выявит абсурдность сюжета. Спектакль просто обречен на успех.
— Если б только избавиться от Гарвена, — говорит Поль.
— А Киль? От него ты по-прежнему хочешь избавиться? — спрашивает его сын.