— Им не нужен такой человек, которым я сейчас являюсь, solnyshko. Они хотят
Луку из прошлого. Обещание того парня, которого они знали много лет назад. Они не
хотят этого. — Я указал на свои порезанные костяшки пальцев и татуировку. — Им не
нужен гребаный монстр, который не может оправиться от ГУЛАГа.
— Лука, — прошептала Киса и встала. Ее руки скользнули по моим волосам, когда
она стояла у моей груди. Она прижала свои губы к моим. Сладкий вкус Кисы мгновенно
взорвался во рту и заставил меня почувствовать себя лучше. Я застонал, уткнувшись в рот
Кисы, и когда она обхватила меня руками за талию, я еще сильнее прижал ее к своей
груди.
Потом Киса отстранилась и обняла меня за шею. Ее глаза встретились с моими.
Когда потерялся в ее голубом понимающем взгляде, я сказал:
— Я могу быть Князем, Киса, я знаю, что могу. Но я должен быть наследником на
своих условиях.
Киса крепко сжала руки и сказала:
— Папа и Иван не хотят, чтобы их ближний круг был жестоким.
Моя челюсть сжалась, когда я подумала о Братве до моего возвращения.
— Алик Дуров воевал в «Подземелье», в клетке. Он сражался с нашими
соперниками и врагами на улицах. Никто не угрожал Братве с ним как Князем. И они
должны бояться меня так же, если не больше. Вместо этого я на гребаном поводке. Люди
будут считать меня слабым, Киса. Джахуа совершает нападения на наших людей
ежедневно. Но я должен сидеть в кабинете с Кириллом и отцом с ручкой в руках и
наблюдать за всем происходящим из-за стола из красного дерева.
Мои мышцы обжигала эта печальная правда. Приложив руку к груди, я добавил:
— Я мог бы возглавлять наших людей на улицах, атаковать врагов, пока они не
уползут обратно в дыры, из которых выскользнули. — Я наклонился вперед, моя кровь
побежала быстрее по венам просто от этих образов. — Я мог бы сделать Братву Волкова
непревзойденной, Киса. Я могу сделать нас сильнее, чем когда-либо. Мне просто нужен
этот шанс. Мне нужно, чтобы наши отцы доверяли мне, человеку, которым я сейчас
являюсь. Включая насилие.
Кровь отлила от лица Кисы. Она потеряла всякий цвет. Отойдя назад, она
откинулась на спинку стула. Я смотрел на нее в замешательстве.
— Киса?
— Хочешь вернуться в «Подземелье»? — прошептала она прерывисто. — Ты
хочешь драться, как Алик в клетке, на улице? Даже сейчас ты этого хочешь? Даже сейчас
с твоей жизнью? Теперь у тебя есть я. Ты все еще хочешь убивать, как он?
Я наклонился, мои колени упали на пол. По выражению лица Кисы я понял, что не