запрещено говорить, никогда не поднимать головы, только следовать его приказам и
убивать.
Я ждал, когда яд вернется в мою кровь. Я ждал, чтобы почувствовать боль в животе.
Я ждал, когда потребность убивать захлестнет мое тело. Но ничего не происходило.
Никакого яда.
Никакой боли.
Никакой ярости.
Я не понимал, что со мной происходит. Ничего не имело смысла.
— Пожалуйста, — прошептала женщина и заскользила с моих коленей, чтобы
наклониться и посмотреть мне в глаза, — ты в порядке?
Схватив ее за руку, я развернул ее и убрал волосы с ее спины. Она закричала, когда я
это сделал, но мне нужно было увидеть ее номер. Ее шея попала в поле зрения. Номера
там не было. Я осмотрел ее спину, руки и запястья. Никаких чисел.
Смущенный, я откинулся на спинку стула. Почему у нее нет номера?
Женщина повернулась ко мне, широко раскрыв карие глаза. Я уставился на нее. Я
закрыл глаза, пытаясь вспомнить, как выглядели другие женщины. Но я не мог вспомнить
их лица. Что-то не давало мне их вспомнить. Я помнил, как трахал их. Я помнил их
номера. Но их лица я не мог вспомнить... и все же я помнил все с тех пор, как встретил ее.
Каждая частичка ее лица, каждая прядь ее длинных светлых волос, каждый дюйм ее
мягкой бледной кожи.
Женщина вдруг начала двигаться, привлекая мое внимание, и подняла свою одежду.
Не отрывая взгляда, она натянула ее через голову.
Ее щеки были красными, и она дрожала.
Она встала, и мое сердце, казалось, остановилось. Она уходила. Я не хотел, чтобы
она уходила. Ее карие глаза наполнились слезами, и она повернулась в сторону лестницы.
Я причинил ей боль. Я не хотел этого делать. Я не хотел, чтобы она уходила.
Что-то внутри заставило меня двинуться вперед и обхватить ее руку. Она
оглянулась, ее губы дрожали.
Моя грудь сжалась.
Что-то внутри заставило меня потянуть ее на себя. Она ахнула, но это не остановило
меня. Я хотел обнять ее, прикоснуться к ней. Когда ее живот ударил меня в грудь, я обнял
ее за талию.
Я услышал, как она нюхает меня, и закрыл глаза, надеясь, что она не покинет меня.
Я всегда чувствовал огонь, мой разум пронзали боль и страдания. Но с тех пор, как ее
привели ко мне, я ничего из этого не чувствовал.
Она прогнала огонь и боль.
Она заставила меня чувствовать себя... в безопасности.
Женщина даже не пыталась вырваться. Вместо этого она провела рукой по моей
щеке. Я отстранился и посмотрел на нее. Ее глаза смягчились, и она спросила:
— Что это значит? Скажи мне, пожалуйста? Что ты искал на мне?