— Кстати, о Денисоне… О чем вы имели с ним продолжительный разговор вчера вечером?
— У меня нет тайн от вас, Мартиньи, — ответил Бриссо. — Мсье Денисон объявил мне, что по-прежнему желает жениться на моей дочери, если она захочет выйти за него. Но независимо от этого он предложил отдать в мое распоряжение все свое состояние, которое весьма значительно, чтобы я мог расплатиться с долгами.
— Славный человек! — заметил виконт не без некоторой горечи. — Он лучше, чем другие, делающие больше шума… Но вы, Бриссо, что вы ответили на это великодушное предложение?
— Я горячо поблагодарил судью, разумеется, и отложил до времени мое решение на этот счет.
— Это решение, Бриссо, будет ли благоприятно…
Мартиньи не договорил, видя, что к ним приближается судья.
— Господа, — сказал Денисон французам, — начальник черной стражи предупредил меня, что след преступников ведет к ферме и что, по всей вероятности, они там провели ночь. Будьте осторожны, потому что они, может быть, окажут сопротивление.
— Как, мсье Денисон, — сказал Мартиньи весело, — неужели нам посчастливится захватить этих негодяев? Однако, черт побери, — прибавил он тотчас, указывая рукой на ферму, — мы слишком поторопились радоваться: эти негодяи бегут!
В самом деле, несколько всадников, выехавших со двора фермы, спешили скрыться в зарослях. Вскоре следом за ними выехала вторая группа.
Отряд остановился. Что-то, по-видимому, поразило австралийских солдат, и они с удивлением наблюдали за беглецами.
— Вперед! — закричал Мартиньи. — Перережем им путь! Вперед!
И он пустил свою лошадь в галоп.
Но, кроме Бриссо, который решительно последовал за своим бывшим приказчиком, никто из волонтеров не тронулся с места, и они продолжали совещаться с австралийскими солдатами.
Денисон попытался вернуть французов.
— Подождите, — закричал он. — Мы непременно догоним их, вернитесь! Надо прежде узнать…
Но ни Мартиньи, ни Бриссо не обратили внимания на этот призыв. Денисон хотел было отдать приказ отряду следовать за ними, когда лошадь Мартиньи вдруг повернула, как будто ею не управляли, всадник выронил карабин, голова его склонилась на грудь, и он упал на землю.
Если бы мятежники выстрелили хоть один раз, то можно было бы подумать, что виконт ранен.
Бриссо, увидев, что Мартиньи упал, поспешил соскочить с лошади.
— Боже мой, Мартиньи! Что с вами? — воскликнул он.
Через минуту к ним подъехали Денисон и несколько человек из отряда.
— Это ничего, — прошептал виконт, открывая глаза. — Моя лошадь. Притом, кажется, у меня закружилась голова… но теперь все прошло.