- Но у меня нет ничего общего с преступным миром, Пьер.
- Вот и прекрасно. В самом деле, не вы же его убили?
- Вы хотите снова довести меня до истерики, - бросает Розмари дрожащим голосом. - Что из того, что не я его убила? Ведь я там была и все видела своими глазами: лежащий на полу труп и кровь... столько крови... Меня могли застать на месте преступления и спросить, что мне здесь нужно, возле этого трупа, в этой комнате, поинтересоваться, почему я так часто бывала в этой вилле, что у меня общего с этим стариком, и... еще минута, и я бы влипла по уши...
Она умолкает на время, затем, внезапно переменив тон, как это ей свойственно, спрашивает:
- А вы уверены, что сюда звонил именно Гораноф?
- Как же я могу быть уверен, если никогда в жизни не слышал его голоса?
- А какой у него был голос, у этого человека? Он говорил с акцентом?
- Низкий и хриплый. Акцента я не уловил.
- Значит, это был не Гораноф, - сокрушенно бормочет Розмари и опускается в кресло.
- Какая разница, кто это был? Может, тот, другой.
- Вы имеете в виду Пенефа? Нет, тоже исключено, - качает головой Розмари. - У них обоих ярко выраженный акцент. И голос у каждого из них не такой уж низкий и не хриплый. Это была ловушка, Пьер...
- Что за ловушка?
- Самая коварная ловушка. Вы только подумайте: звонят сюда, чтобы заманить меня на виллу именно в тот момент, когда там замышляется или уже совершено убийство...
- Но у каждого, кто пошел бы на такой шаг, должны быть серьезные основания, - соображаю я вслух, - У вас есть враги, способные на такую пакость?
- А почему вы думаете, что человек знает всех своих врагов? Я могу и не подозревать об их существовании, - возражает она, и в ее словах есть некоторая логика.
- Но если они существуют, то не без причин...
- Причин я тоже могу не знать. Откуда мне известно?.. Может, они и заманили меня туда, полагая, что на меня скорее всего падет подозрение... Я часто, хотя и без всякого умысла, бывала у Горанофа...
- Все возможно, - прерываю я ее. - Но мне кажется, надо отложить эти рассуждения на потом. Иначе вы и в самом деле снова расстроитесь. - И чтобы направить ее мысли по другому руслу, добавляю как бы невзначай: - Похоже, нынче вечером вы решили окончательно охмурить вашего Бэнтона.
Я имею в виду ее предельно короткую юбку, из тех, какие теперь носят лишь девочки-подростки, поскольку Розмари, видимо после долгих колебаний, снова решила выступить в роли балованной дочки.
- Мне все же кажется, - продолжаю я, - что искушение будет более сильным, если вы явитесь вовсе без юбки.