— В приказе? — поинтересовался Кольцов.
— Зачем в приказе? В лучшем ресторане, который только есть в вашем городе.
Кольцов вел машину по улицам Глотова и одновременно молил бога о том, чтобы не довелось столкнуться в ресторане с собственным сыном. Очередная выходка любимого дитяти грозила свести на нет все усилия, потраченные, чтобы произвести благоприятное впечатление на москвича. Более того, могла стоить Кольцову места, а вместе с ним и жизни. Ведь таким делом должен заниматься человек, надежный во всех отношениях. А непутевый сын с непредсказуемыми поступками — это такой минус, который невозможно компенсировать самыми блестящими достоинствами.
* * *
Напрасно переживал Илья Самойлович. В этот солнечный весенний день Кольцову-младшему не сиделось в четырех стенах. Сынок направился в городской парк, куда, повинуясь зову природы, стекалось немало влюбленных парочек. Сопровождали Сынка двое не то приятелей, не то телохранителей, чьи имена он давным-давно забыл и называл выдуманными им же кличками — Винни-Пух и Слоник. Винни-Пух, грузный парень лет двадцати пяти, действительно чем-то напоминал медведя, но не того, веселого и добродушного увальня из мультфильма, а озлобленного шатуна, выдернутого посреди зимы из берлоги. Слоник получил свое прозвище за неестественно длинный нос, отдаленно смахивающий на мини-хобот. Он тоже был крупным парнишкой, но если Винни-Пух походил на борца или штангиста, то Слоник — на боксера-тяжеловеса. Под таким надежным прикрытием Сынок мог получать максимум удовольствия от жизни, поскольку самым большим удовольствием он считал возможность безнаказанно издеваться над другими людьми.
Прочесывая аллеи парка, Сынок бесцеремонно заглядывал в лица незнакомых людей, выискивая самую красивую пару. Наконец он сделал выбор и, удовлетворенно хмыкнув, пристроился за парнем с девушкой.
— Ах, какие ножки! — громко сообщил он после нескольких минут наблюдения.
Девушка обернулась. Ей хватило одного мимолетного взгляда, чтобы оценить обстановку и ускорить шаг. Парень как шел, так и пошел дальше. Наверное, он был нелюбопытен. Или знал, чем это может кончиться.
— Ах, какие ножки! — повторил Сынок. — Я бы дал пятьдесят баксов, чтобы за них подержаться. Двадцать за левую и тридцать — за правую. И сотню, если за обе сразу.
Винни-Пух и Слоник молча шли по обе стороны от хозяина, на его шутки — нуль внимания. Зато парень не выдержал и обернулся, но, увидев пару громил, благоразумно решил не связываться. Это еще больше раззадорило Сынка.
— Интересно, а сколько бы я дал за поцелуй? Конечно, ее личико не столь сексуально, как ноги, но зато так прелестно. Пожалуй, четвертной был бы в самый раз. Что там у нас осталось? Ага, грудь. Похоже, она несколько мелковата, а оценить ее форму под одеждой просто невозможно. Надо бы попросить дамочку раздеться за полтинник. Думаю, она согласится.