По знаку Седого двое «быков» ухватили Мокрецова за руки, а палач деловито ткнул его чем-то, напоминающим металлическую щетку. От боли, выворачивающей наизнанку все тело, Руслан зашелся в диком крике.
— Это пока так, телячьи нежности, — пояснил ему Седой. — Но если не заговоришь, будет больно по-настоящему.
От боли и страха в голове у Руслана все перемешалось, и призрачной путеводной нитью пульсировала только одна мысль: все предыдущие рассуждения не имеют никакого отношения к действительности, скорее всего, его приняли за кого-то другого. И, словно выбрасывая вперед спасительный щит, он заорал:
— Не трогайте меня, я сын Мокрецова.
Седой мог не знать в лицо сына Мокрецова. Но знать имя самого Мокрецова он был просто обязан. И ссориться с ним без серьезных на то причин не имел никакого желания.
— Это правда? — спросил он у стоявшего рядом Креста.
Тот лишь пожал плечами — Крест никогда раньше не встречался с мокрецовским отпрыском. Седой в замешательстве прошелся пару раз туда-сюда по подвалу и, наконец, в упор спросил у Руслана:
— Тогда какого хрена ты наезжал на Репьева?
— Я не наезжал, — пролепетал все еще подрагивающий от страха Мокрецов.
И, захлебываясь от переполнявших его не самых приятных чувств, подробно рассказал историю, приведшую к его захвату.
— Репья сюда! — приказал Седой и повернулся к бедному Руслану. Понимаешь, мы охраняли… этого… Олега Ивановича…
— Игнатьевича, — робко поправил Руслан.
— Ну да, Игнатьевича, — согласился пахан и махнул рукой, словно говоря, что слишком многих он охраняет, всех не упомнишь. — И вот сообщает он нам о каком-то подозрительном звонке. Ты же с ним так говорил, что запугал чуть ли не до смерти. Сам знаешь, время сейчас беспокойное, в любой момент шлепнуть могут. Мы, конечно, решили, что на него рэкет наехал, и бросились спасать. Поэтому и обошлись с тобой так круто. Ты уж извини.
В это время заявился Репьев. Увидев Мокрецова, он жалостно запричитал:
— Руслан Тихонович, дорогой. Ах, какая незадача. Вы уж простите меня, дурака. Могу ли я загладить свою вину?
— Можешь, можешь, — уверенно заявил Седой. — Молодой человек фондом руководит, демократию защищает. Вот ты и поучаствуешь в этом деле своей денежкой. А за это молодой человек пообещает забыть о сегодняшнем недоразумении. Лады?
Руслан энергично закивал головой. Он уже догадался, что это за «охранники», и был готов забыть об инциденте без всякого вознаграждения. Но если дело приняло такой оборот — тем лучше. Значит, он добился от Репьева того, чего хотел. Пусть довольно неожиданным и рискованным путем.