Конечно, было бы здорово разнести в щепки принадлежавший Перстню магазин автозапчастей, но там регулярно отоваривались многие видные чиновники. Попробуй тронь — будет столько вони. По той же причине нельзя было взорвать и коттедж Перстня. Кругом виллы местного начальства. Не дай Бог залетный осколок повредит чей-нибудь дворец. Седой хорошо знал нравы этих людей. Пусть кругом убивают, грабят, насилуют — они громко возмущаются и ничего не предпринимают. Но стоит хоть немного ущемить их интересы, как они оставляют в покое свои голосовые связки и, засучив рукава, берутся за дело.
Оставалось налегать на живую силу противника, надеясь, что среди прочих им удастся избавиться и от неведомых убийц. Так планировал Седой, заодно решив подключить к образцово-карательным акциям Жереха. Но тот выдвинул контрпредложение, напомнив о принадлежавшем Перстню бывшем полигоне.
— Да были там мои люди, — недовольно поморщился Седой. — Развалины какие-то видели, больше ничего.
— А зачем он тогда все забором обнес, надписи поразвешивал? — не унимался Жерех.
— Не знаю… Мне об этом ничего не говорили.
— Я пару месяцев назад человечка на хвост Перстню повесил. Он и вышел на этот полигон. А когда во второй раз туда отправился, чтобы все разнюхать получше, исчез. Как думаешь, стали бы его из-за ерунды мочить?
— А почему нет, если Перстень наших людей за просто так в расход пускает?
— Тот парень был человеком маленьким. Его из перстневой кодлы никто и знать не знал. Нет, здесь не человека пришили, а свидетеля убрали. Думаю, он такое увидел, что нельзя было его после этого в живых оставлять.
Седой достал из кармана зажигалку и принялся щелкать ею, то гася, то зажигая огонь. К этим манипуляциям он прибегал всегда, когда требовалось быстро решить сложную проблему. Хотя, казалось бы, откуда трудности. Всего-то делов — послать несколько человек и выяснить, есть там чего или нет. Если нет — наплевать и забыть, а если есть — раскручивать это дело дальше.
Но интуиция подсказывала, что почти все дела, затеянные по инициативе Жереха в последнее время, с треском проваливались. Что поделаешь, пошла в жизни у человека черная полоса, и никуда от этого не денешься. В связи с этим и стоило хорошенько обмозговать, заваривать эту кашу или нет.
— Может, Перстень готовит там своих киллеров. Это же полигон, хоть и бывший, — как бы невзначай заметил Жерех.
Эти слова покончили с колебаниями Седого. Даже призрачная надежда посчитаться с убийцами своих приближенных заставила забыть обо всех опасениях. Пахан в последний раз щелкнул зажигалкой: