Викинг (Гарин) - страница 4

Короче, Жерех не внял. Может, он и пытался — кто знает — но гордыня одолела. Его люди выловили сына Перстня, которого уголовники так и прозвали — Сынок, а сам Матвей Фомич явился к встревоженному папаше разбираться. Требования Жереха были довольно смутными и даже абсурдными, очевидно, он сам толком не знал, чего конкретно хочет от своего собеседника. Им двигало одно желание — поставить Перстня на место, в стройные ряды уголовников города Глотова, да так, чтобы впредь ни ему, ни другим неповадно было высовываться. Перстень со всем соглашался и просил отпустить сына. Жерех ушел, довольный покорностью противника, чье могущество, похоже, оказалось натуральной липой. Через час Сынка, предварительно набив морду, отослали домой к любящему родителю.

А на следующее утро урку, разукрасившего лицо Сынка в один лилово-фиолетовый цвет, нашли мирно висящим на яблоне в саду Жереха, напротив дома пахана. Покойника хотели без лишней шумихи предать земле — но кто-то стукнул, скорее всего сами убийцы, и налетели менты, да еще с газетчиками. Жереху при всех его связях пришлось бы туго, если бы эксперты не установили, что сначала усопшего в его собственной квартире ударили по голове, говоря языком протокола «тяжелым тупым предметом», затем проткнули насквозь сердце тонкой спицей и только потом пристроили на яблоню. Не без некоторого давления следствие пришло к выводу, что таким своеобразным способом неустановленные лица пытались отомстить Жереху за нанесенную обиду. Легко отделавшись, Жерех тем не менее был вне себя от ярости. Он и не подозревал, что покойник на дереве — это еще цветочки. Ягодки были впереди.

Пока Жереха вызывали на бесконечные допросы, в городе сменился хозяин. Им стал Седой. Жереху сообщили об этом мимоходом, походя, вскользь, словно речь шла о том, что ему не мешало бы побриться. Все ждали от пахана небывалой вспышки ярости, но он лишь спокойно спросил:

— За что?

— Не надо было Перстня трогать, — пояснил Монах, правая рука Матвея Фомича.

— Кто подписался за смену пахана? — спросил Жерех, имея в виду воровскую верхушку Глотова.

— Никто, — снова ответил Монах. Он хотел кое-что объяснить, но тут Жереха прорвало. Он кричал, что Седой воспользовался инцидентом с Перстнем, чтобы прибрать власть к своим рукам, а все остальные оказались настолько тупыми, что попались на провокацию. Он вопил, что если в стране бардак, это не значит, что бардак должен быть повсюду. И под конец приказал стоящим рядом уркам немедленно собирать людей.

— Я повешу Седого на том самом дереве! — подвел Жерех итог своей речи и рявкнул: — Ну же, шевелитесь!