Хаунд оскалился, выслушав жалобу пустого с вечера желудка. Ничего, заодно вес сбросит. Но пожрать стоит, и побыстрее, особенно если ты выздоравливаешь после ампутации, да еще и задумал побег. Пес, по привычке к действию, уже прикидывал маршрут движения. Тем более что оглядываться и рассматривать все вокруг никто не запрещал.
На горизонте виднелись вполне себе высокие лохматые холмы. Почему-то думалось, что топать им придется именно мимо них.
– Ты и ты! – Костя ткнул грудастых девиц. – Вон туда готовить жрать. Вольные, пять штук, с Сипой, на ту сторону, собирать хворост. Остальные – проверить груз, поправить ремни, поклажу, отобрать троих и собрать фляги для воды, передать им. Большой, ты с ними к водокачке. Выполнять!
Порядок у караванщиков имелся, не поспорить. Хаунд, оказавшись среди отправленных за водой, косился на Большого – тот держался в стороне и не опускал «вепря». Правильный выбор, на таком расстоянии картечь разорвет любого, даже ему не даст добраться до горла здоровяка. Ничего, наступит и на его улице праздник, натюрлих. Тем более что Георгиевка, которую сперва считал дохлой деревней, впечатляла.
В селе ощущалась уверенная жизнь. Натурально, уверенная в себе и дальнейшем. Водонапорка, недавно восстановленная, почти блестела свежей краской и даже отчищенным метра на три от земли кирпичом.
К асфальту тянулась ровная дорога, замощенная кусками камня, керамзитовых блоков, силикатных кирпичей, бетонных плит и прочего твердого, явно усаженного в землю на какой-то раствор. Все лучше, чем месить грязь, ожидавшуюся уже скоро. Если не прямо вот-вот.
Поля да сады с огородами вокруг села удобряли самым, мать его, настоящим навозом. Осень, урожай давно собрали, а раскиданным еще по весне говном так и несет. Скотины держат немало, нос не подводил, пахло животинами отовсюду: и крупными, типа коров, и мелкими, барашками с козами. Про птицу говорить не приходилось, теплую вонь курятника ни с чем не спутаешь, нюхни хоть один раз за всю жизнь, йа.
Укреплений виднелось два. Собственно, одно начиналось сразу за зданием станции, и еще одно подальше, как раз у дороги. Возле второго село уже не казалось разбросанным, стягиваясь ремонтированными и даже недавно поставленными новыми срубами. Оттуда тянуло хлебом.
– Эй, лохматый, ты чего застыл? – прогудел Большой, совершенно оправдывая прозвище даже своим голосом.
– Думаю, как сбежать.
– А, это правильно. Ты думай, мне надо потренироваться в стрельбе.
– Сразу предупрежу, если что, – доверительно намекнул Хаунд, – а отсюда пешком вдоль железки пойдем, или как?