У поворота, провожая караван глазами, стоял блокпост кинельских. Этих легко было отличить по форме и организованности. Местных виднелось трое, для хоть какого-то соблюдения типа независимости села.
– Костя!
Караванщик, идущий чуть поодаль, удивился. Оглянулся, выискивая Хаунда глазами.
– Чего тебе?
– Сколько нам идти и куда?
– Рот прикрой, не твое дело.
– Силы рассчитать нужно. Мне, так-то, ампутацию проводили еще вчера. Или позавчера?
– Блоховоз ты пиздливый! – Костя развернулся, явно думая – бить или не бить? – Ты…
– В Кротовку мы идем. – Кот возник сзади бесшумно и зло. – Ногами перебирай и не трынди. Тринадцать с половиной кэмэ, три с половиной часа хода по трассе, если расслабленно. Вам, зверью, даю два часа. Тем более сзади вон подпирает. Шевелитесь.
Хаунд оскалился, прищурился видящим глазом. Левый заплыл под тряпками, стрелял откатом после удара, чуть дергал болью по веку и внутри.
К обеду, значит, должны прибыть в Кротовку? Гут, йа. Но с одной стороны.
С другой, вот ведь, зер-зер шлехт, очень плохо. Потому как все вроде бы просто и сложно одновременно. Как водится, само собой.
Цель-то какая? Рихтиг, Отрадный, а он идет почти сразу за Кротовкой, там еще километров десять и все, на месте. То есть к цели своего путешествия Хаунд движется с весьма серьезной скоростью. Только есть проблема. Целых пять хорошо вооруженных проблем, где главная – Кот. Они рождают шестую, само отсутствие свободы и все остальное. Сегодня они доберутся до Кротовки, если не смоет все быстрее и быстрее настигающим дождем. Небольшая передышка, Кот распродаст часть товара на месте и вперед, топать дальше. И если к вечеру вся их шайка-лейка притопает в Отрадный, то проблему придется решать как-то очень быстро. И жестко.
Хаунд покосился на правую руку, все еще сильно ноющую, но уже отдающую знакомой чесоткой заживающей плоти. Вот она, проблема номер семь. Да такая, что не обойдешь, йа.
Караванщики шли очень умело. Один впереди, молчун Филин, постоянно оказывался незаметным и явно был разведчиком в группе. Костя и Сипа по бокам колонны, стволы на изготовку. Большой замыкал с пулеметом и явным желанием пользоваться им, шаря глазами из прорезей балаклавы. Ну и дядя Кот постоянно оказывался тут да там, раздавал пинки, зуботычины, указания и советы вперемежку с матюгами.
Расклад хреновый, просто так этих ребятишек не завалить, если только не закидать их до смерти чьими-то выбитыми зубами или наломанными по пути зубочистками. Но настолько снайпером себя Хаунд никогда не считал.
– Живее! – прикрикнул Кот. – И меньше топаем, не кони ни хера. Услышу цокот сивки-бурки, ошарашу.