За христологией Евсевия вырисовывается антропология, позволяющая уловить понимание им человеческой природы Иисуса Христа. В каком смысле толкует Евсевий сотворение человека «по образу и подобию Божию» (Быт 1,26)? Ответ на вопрос поможет нам лучше понять глубокие основания мыслителя в отрицании икон.
Бог создал человека через посредство своего Логоса, своего образа. А если человек назван образом Божиим, то это может только означать, что он несет в себе образ Логоса. Познание Логоса и познание творения взаимно освещают друг друга. При толковании речения Ин 1, 9 («Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир») Евсевий подчеркивает, что имеется в виду не чувственно воспринимаемый свет, а сам Логос. «Это, однако, был духовный свет, предназначенный только для людей. Посему Логос, Своей духовной и разумной силой, и создал духовные и одаренные разумом души именно по своему образу и подобию»[170]. Этот небольшой фрагмент, явно относящийся к Быт 1,26, содержит в себе три важных суждения. Если в тексте Книги Бытия говорится о сотворении человека, то Евсевий говорит исключительно о душе. О теле он не упоминает, и мы далее увидим, почему. Когда мыслитель пишет о свете для человеков и одновременно для душ, то, представляется, он отождествляет человека с его душой. Тело при определении человека не упоминается; и причину этого мы сейчас отыщем. Третье суждение определяет, каков образ Божий в человеке. Сравнивая качества души с качествами Логоса, Евсевий убеждается, что душа и есть образ Логоса, поскольку, подобно Ему, она духовна и одарена разумом[171].
Прежде чем мы извлечем точные выводы относительно понимания Евсевием человека как образа Божия, необходимо рассмотреть еще три фрагмента, существенных для его антропологии. Первый представляет собой подробную экзегезу библейского рассказа о творении:
От бессмертной и небожителям родственной природы из (всех существ) на земле имеется лишь человек, (по причине) сей духовной и разумной субстанции в человеке. Он есть возлюбленное чадо божественного Логоса, общего Искупителя всех, который (его) совершает по образу и подобию Своего собственного Отца в Своеем естестве. Если бы, следовательно, это разумное живое существо ...пожило достойно своей природы.., то оно, возможно, было бы освобождено от земной и преходящей жизни... Так же преходящий и тленный человек по необходимости облекся в тело по состраданию Отца, чтобы зло не вечно обладало им и чтобы он не бесконечно был привязан к преходящему, но чтобы преходящее скоро разрешилось от него и он воспринял причастность к непреходящему