Йорн и Анна… Они знали, на что идут, что почти наверное не вернутся, но и ждать, пока мор выкосит пол-Изнорья, тоже не захотели. И они решили рискнуть. Отправились они туда не одни. Йорн взял с собой двух горнтхеймов. Если помните, я рассказывал, что здесь вовсе не все драконы произведены на свет самими горами в ответ на сильные душевные переживания. Есть и такие, которые являются в мир вполне обычным для всех живых существ способом. Так вот, горнтхеймы — живородящие драконы. Среди прочих они отличаются чрезвычайной агрессивностью. Нельзя при этом сказать, что они очень злы, они скорее необычайно драчливы. Очень любят любые драки, сражения, битвы. Впрочем, любят — не то слово, они по-другому просто не могут существовать, им скучно. В боях они неподражаемы и биться могут с любой нечистью. Йорн с Анной сами тоже не были легкой добычей, оба владели всеми средствами боевой магии. Только силы были уж очень неравны. Уже почти перед самым рассветом погиб один из горнтхеймов, — Канингем замолчал на несколько секунд, — и погиб Йорн. Анна не дала твари утащить его в зыбун и, сражаясь за мужа, сама была серьезно ранена. В это время подоспела Мирина еще с двумя драконами, один из которых был ваш знакомый, Писатель. А вскоре после этого наступил рассвет, — Канингем говорил медленно, тяжело подбирая слова и стараясь не смотреть на Наиру, — и они смогли, наконец, покинуть жуткое место.
Канингем остановился, перевел дух и осмотрелся по сторонам. Прямо над их головами чиркнула по воздуху ласточка. Мягко шелестели узкие ивовые листья. Подставляя солнцу бока, красовалась возвышающаяся надо всем Кареглазая.
— Анна, может быть, и выжила бы, если бы не большое горе. Я видел ее тогда. Она даже не плакала, а будто сохла и сохла изнутри. От ее тоски по мужу и появилась в то время Сурнель… Ни Мирина, ни Хорстен ничего не могли поделать с ее раной, и через две недели она умерла, не покидая пределов Драконовых гор. От степной лихорадки в Изнорье к этому времени не осталось уже и следа — камень помог…
Канингем взглянул, наконец, на Наиру.
— Похоронили их около Ведунцов, ты знаешь где. А на том месте, где умирала Анна, живет сейчас Сурнель.
Они подходили к невысокому скальнику, которым оканчивалась долина. Под стеной было круглое озеро, в которое светлыми струями водопадов изливалась небольшая речка, один из притоков Вилеи.
Лиска впервые в жизни видела водопад. Текучим хрусталем вода переливалась через каменный порог, падала вниз и разваливалась на десятки сверкающих пенных потоков. Одни белыми шелковыми косами струились по мокрому камню, огибая крупные валуны, другие скакали с уступа на уступ, разметая в стороны радужные брызги, третьи спадали донизу длинными бисерными нитями. Были и совсем тонкие ручейки, растекающиеся по скале и капавшие в прозрачную воду частыми слезами. И все эти бесчисленные потоки, струи и капли без умолку звенели, журчали, переливались, выплетая бесконечный грустный мотив, и стекали в каменную чашу, образуя небольшое озеро. А оттуда холодные воды горной речки уносились дальше, к подножию Кареглазой.