— Чем это у вас тут так пахнет?
— Девушка сказала, что надо всё обработать, — поморщился эльф. — Теперь ползает и протирает все поверхности и кровати какой-то пахучей жидкостью, — он с пониманием посмотрел на чихающих воинов и повёл Леголаса к лазарету.
— И всё-таки, как тут дела? — настойчивее поинтересовался принц.
— На удивление, всё хорошо, — коротко ответил провожатый. — Да и вы сами всё можете слышать. Никто больше не кричит от боли. Уже в первый день ребята наконец-то выспались. Женщина снимает боль, очищает раны… Она даже умеет лечить метки смерти.
— Да неужели? — не поверил Зевран.
— Да. Она… как же она их назвала? Пролежни. Говорит, что это легко лечится, и очень легко не допустить их возникновения.
Леголас шёл, слушал и не мог нарадоваться, что его идея и её реализация приносят плоды.
— И что, она никого не пыталась убить? — усмехнулся кто-то из воинов.
— Нет. Даже наоборот… — Леголас резко посмотрел на мрачного Исенгрима и взглядом потребовал объяснений. Поймав на себе взгляд принца, юноша нахмурился и тихо произнёс лишь два слова, в которых Леголас понял всё: — Йорвет очнулся.
Идущие позади воины ахнули в один голос. Даже Зевран открыл рот от удивления. Леголас, конечно, знал не только из рассказа своего спутника, что Йорвета давно похоронили. Но он не мог поверить: никто, кроме него не надеялся, что друг сможет одолеть смерть. И сейчас принц должен был быть счастлив. Однако, зная о глубокой ненависти Старого Лиса к людям, его пребывание подле той женщины может быть опасно… причём для неё самой. Это и подтвердил Исенгрим. Почему принц не подумал об этом раньше? Был ослеплён желанием спасти его?
— И что произошло? — мрачно поинтересовался эльф.
— Он её чуть не задушил, — ответил собеседник. — Мы с Мариэль, как ни пытались, не смогли оторвать его от женщины. Быть может, если бы она не ударила его в ожог, то так бы там и скончалась. Теперь боится к нему подходить.
К концу рассказа Исенгрим уже привёл воинов к дверям лазарета. Принц и думать забыл о запахе после таких новостей, но стоило ему открыть дверь, как волна этой вони накрыла как голубоглазого, так и всю его свиту. А ведь перед ним ещё была вторая закрытая дверь. Входить туда стало страшно.
Исенгрим, уже как-то привыкший к этому запаху, был смелее: он распахнул последнее препятствие. И перед Леголасом предстала любопытная картина: Джасти действительно ползала чуть ли не на четвереньках между кроватями и с силой тёрла их кусками чистой ткани. Время от времени она обливала их содержимым из тех склянок, которые Леголас притащил сюда в сундуках, и продолжала тереть. Мариэль проделывала то же самое, однако её лицо прикрывала самодельная повязка. Однако принц сомневался, что она хоть как-то способна спасти от запаха.