– Мы сообщим о вашем визите его высокопреосвященству, – сказал один из них.
Я кивнул и покинул кабинет, изрядно обескураженный тем интересом, что вызвало появление моей скромной персоны. Немного даже встревожился, но по здравом размышлении пришел к выводу, что для беспокойства нет причин.
Монашков заинтересовал не сеньор вон Черен, а магистр Вселенской комиссии. Едва ли мои коллеги здесь в таком уж большом почете, но кто знает, какие у них отношения с церковью? Быть может, есть некая негласная договоренность с канцелярией архиепископа?
Прохаживался по холлу я никак не менее получаса, а потом все тот же священник, что встретил на входе, пригласил подняться на третий этаж. Оружейный ремень с кинжалом, шпагой и волшебным жезлом пришлось оставить караулившим лестницу гвардейцам. Заодно избавился от плаща и шляпы.
– Его высокопреосвященство примет вас немного позже, – оповестил меня провожатый, заведя в просторную комнату с мягкими диванами.
Я кивнул и занял удобное кресло у широкого окна. Помимо меня аудиенции ожидали почтенный сеньор в летах, краснощекий холеный толстяк с золотым знаком Торговой гильдии и молодой черноусый дворянин в дорогом камзоле из зеленого бархата, при шпаге и кинжале.
В итоге пришлось проторчать в приемной больше часа. Но жаловаться было грех: секретарь пригласил меня вторым, стоило только выйти от его высокопреосвященства купцу.
Архиепископ Ольский и всего Сваами Фредрик был высок, сутул и лыс. А еще – благостен и добродушен; в уголках глаз и рта залегли глубокие морщинки. Невольно вспомнились слова отца, полагавшего своих улыбчивых собратьев куда более гибкими и опасными, нежели закосневшие в догмате веры святоши.
– Ваше высокопреосвященство… – склонился я, целуя золотой перстень.
– Присаживайся, чадо.
Я опустился на стул и неуверенно начал:
– Боюсь, случилось небольшое недоразумение…
Фредрик, который принимал посетителей в простой черной сутане с пурпурными пуговицами, в удивлении приподнял брови и указал на переданные секретарем документы.
– Неужели ваши бумаги фальшивые?
– Нет. Разумеется, нет! Я и в самом деле магистр-надзирающий! – уверил я собеседника и выложил на стол письмо от епископа Кларнского. – Просто не имею чести состоять в местном отделении Вселенской комиссии и считаю важным сразу предупредить об этом.
Архиепископ хмыкнул, ознакомился с переданным мной рекомендательным письмом, затем наскоро просмотрел остальные бумаги и растерял все свое добродушие, но растерял его лишь на миг, а потом на худое лицо вновь вернулась благостная улыбка.