– Уже искал тайники? – крикнул я Максу.
– Да! – отозвался тот со двора. – И братья тоже успели пошарить внутри.
– Ясно.
Я встал посреди единственной комнаты и закрыл глаза, медленно и без всякой спешки погрузил себя в транс, потянулся к незримой стихии, объял реальность и взглянул на ее истинное обличье. Мир изменился, краски и цвета смешались, пронзающий все сущее небесный эфир засиял мягким янтарным свечением. Я погрузился куда глубже, нежели при обычном использовании истинного зрения, ведь сейчас оно было не в силах мне помочь. Простое лицезрение незримой стихии не откроет тайников, но если зайти чуть дальше, то мерцание эфира может показать, где укрыты вещи, которых некогда касалась сила.
Никто – ну или почти никто! – не зачаровывает рабочие записи, но к ним обращаются всякий раз, когда творится волшба, и листы невольно пропитываются эманациями магии. Внимательный наблюдатель вполне может отыскать их по искажениям эфирного поля.
Незримая стихия в доме была однородной, ничто не свидетельствовало о проведении здесь колдовских ритуалов, лишь в одном месте мне почудилось легкое марево. Голова пошла кругом, я вывалился из транса и едва не упал, пришлось даже опереться о стол, чтобы устоять на ногах.
– Макс! – позвал я. – Макс, иди сюда!
– Что-то нашел, Филипп? – заглянул в дом порученец архиепископа.
– Вторая половица от окна, – подсказал я. – Проверь, что под ней.
Макс не стал спрашивать, по какой причине я не могу сделать этого сам, молча опустился на колени и подцепил острием кинжала неплотно пригнанную к соседним доску.
– Пусто, – произнес он миг спустя с нескрываемым разочарованием.
Я отлип от стола и заглянул ему через плечо. Тайник и в самом деле оказался пуст. Меня привлекли отголоски силы некогда хранившегося там предмета, но самого предмета уже и след простыл. Неужто опередили братья-герхардианцы? Или колдун перепрятал содержимое тайника?
– Святые небеса! – проворчал я и махнул рукой. – Ладно, не важно.
– Как ты нашел тайник? – полюбопытствовал Макс, поднимаясь с пола.
– Опыт, – ответил я, не желая раскрывать всех своих секретов. – Как думаешь, каноник Йохан сможет убедить кметов раскопать захоронение дикарей, убитых при нападении на деревню?
– Ради всего святого – зачем?! – опешил человек архиепископа.
Я только вздохнул. Для простецов все некроманты суть порождение тьмы и слуги запределья, но даже церковные трибуналы учитывают при вынесении приговора еще и методы поднятия мертвецов, а не только сам факт осуществления запретной волшбы.
Заклинатель мог уподобиться кукольнику и управлять телом покойника силой собственного разума, а мог поработить не успевшую покинуть наш мир душу, вернуть ее в мертвую плоть и тем самым нарушить волю и законы Вседержителя. В первом случае строгость наказания в значительной степени зависела от целей и мотивов. Во втором отступника ждали камень на шею и проточная вода.