Я зашелестел страницами решебника, а стоявший в дверях сруба ротный колдун позвал лопавшего кашу племянника некроманта:
– Руне! Ты нужен дяде!
Мальчишка отставил начисто выскобленную миску, схватил ведро и побежал к срубу. Магистр Тедер украдкой сунул ему леденец и посторонился, запуская внутрь.
– За Фальком ухаживает его племянник? – удивился я.
– Они не остаются наедине. Всегда присматривает кто-то из моих людей, – пожал плечами фельдфебель Сепп и отошел, но уходить со двора не стал и принялся вышагивать туда-сюда, прожигая гневными взглядами артиллеристов. Те не обращали на командира роты никакого внимания и продолжали заниматься своими делами.
Я вздохнул и приступил к сверке ответов. Как и полагал изначально, ошибок Ивар Фальк почти не допустил, да и те вполне можно было списать на счет банальной забывчивости. И все же меня не оставляло ощущение, что некромант водит нас за нос.
– Ну? – полюбопытствовал фельдфебель Сепп некоторое время спустя.
– Будем считать, – вздохнул я, – что Фальк говорит о своем обучении правду.
– О! – улыбнулся командир роты. – И когда заберете его?
– Завтра… послезавтра… Еще нужно опросить кметов касательно произошедшего той ночью.
Фельдфебель кивнул и поскреб щеку.
– Одна просьба к вам, магистр. Не тяните с отъездом. Со дня на день прибудет сборщик податей, мне понадобятся все свободные люди.
– У мытаря нет своей охраны?
– Есть, как не быть! Но они не знают здешних мест. – Сепп скривился и добавил: – А начнут бузить местные, даже с моей ротой успокоить их будет непросто.
– Мне говорили, северным поселениям дали послабления по налогам.
– Они не платят за землю, не вносят подушный и подворный налоги, – подтвердил фельдфебель, – но леса принадлежат герцогу. Местные бьют в них лису и соболя, продают пушнину в Ролле. Часть дохода идет в казну.
– Звучит справедливо.
– Только вот расплачиваются за пушнину медью, а сборы подлежат уплате серебром!
– О-о-о! – протянул я, вспомнив всученные менялой квадратные фердинги.
Фельдфебель Сепп отошел, а я убрал бумаги в саквояж и потянул носом воздух. От аромата стряпни в животе заурчало.
– Любезный! – обратился я к кашевару. – А не найдется лишней порции?
Тот присвистнул от удивления.
– Нешто солдатской кормежкой не побрезгуете?
Я рассмеялся.
– Школяры, брат, в еде непривередливы, а когда в Лаваре еретики наш обоз перехватили, мы и вовсе седмицу всей батареей змей ловили и без масла жарили.
– Так вы, никак, из наших? – спросил кашевар, передавая миску и кружку травяного настоя.
– Доводилось пострелять, да.
Тут уж на меня с любопытством уставились все без исключения. Я принялся уплетать за обе щеки кашу, а попутно рассказал пару историй из своего недолгого армейского житья-бытья. Смешных, не страшных. Как бомбы рвут на части людей, эти парни знали и без меня.