Когда вернул пустую миску и уже собрался уходить, послышался громогласный рык фельдфебеля.
– Вице-фейерверкер Пиир! – возмущенно провозгласил он. – Вы опять пьяны?!
Долговязый сутулый артиллерист в мундире с нашивками командира орудия и табельным стилетом на поясе выпятил впалую грудь и потребовал:
– Фейерверкер, с вашего позволения!
Унтер-офицеры принялись жечь друг друга злобными взглядами, и фельдфебель повторил свой вопрос уже не столь напористо и громко:
– Фейерверкер Пиир, вы пьяны?
Командир орудия тоже понизил голос, его слов я не расслышал вовсе.
– Фейерверкер устав знает туго, – усмехнулся один из артиллеристов. – Его на хромой кобыле не объедешь!
И точно – очень быстро разговор завершился, и фельдфебель Сепп, раздраженно топорща рыжие усы, ушел муштровать безропотно сносивших придирки егерей и арбалетчиков. А фейерверкер подошел познакомиться.
Был он на полголовы выше меня и старше лет на пятнадцать, узкоплечий и худой, но жилистый. И определенно слегка подвыпивший, от него явственно попахивало свежим перегаром, а мундир пребывал в беспорядке.
– Обер-фейерверкер в отставке? – присвистнул он. – Молодой да ранний, да?
Я покачал головой.
– Временно произвели в чин из-за убыли вышестоящих офицеров.
– Война! – с некоторой даже завистью протянул Пиир и взлохматил спутанные светлые волосы. – Война – дело такое… – Он обвел рукой сидевших на бревнах солдат и спросил: – А о моих орлах что можете сказать?
– В деле их не видел, что тут скажешь, – пожал я плечами. – Могу предположить, что в расчете – дюжина человек. Два бомбардира, два канонира и восемь гандлангеров. Из последних четверо при орудии, еще по двое при передке и зарядном ящике.
Фейерверкер неопределенно покрутил в воздухе ладонью с растопыренными пальцами, почесал шею с крупным кадыком и вдруг предложил:
– А не желаете взглянуть на мою малышку?
– С превеликим удовольствием! – согласился я.
Мы отошли к срубу, у широких двустворчатых дверей которого дежурил артиллерист в кирасе и открытом стальном шлеме. Помимо палаша на его боку висела сумка с ручными бомбами.
Пиир отпер массивный висячий замок, с натугой потянул сразу за обе ручки и, распахнув двери, запустил меня внутрь.
– Вот! – с гордостью объявил он, проходя мимо пирамиды с тремя мушкетами. – Моя красотка!
Установленная на двухколесный лафет пушка достигала в длину роста человека с вытянутой над головой рукой. На потемневшей меди серебрилась ажурная вязь магических формул, призванных гасить заклинания вражеских колдунов, а запальное отверстие было окружено сложной системой выгравированных на металле звезд. Работа была проделана кропотливая и, на мой взгляд, лишенная очевидных слабых мест. Ни воспрепятствовать подрыву порохового заряда, ни запалить его раньше времени не представлялось никакой возможности.