– Не тяни за собой Руне, – попросил я. – Если у нас будет признание, в показаниях Руне пропадет всякая нужда. Никто не станет заниматься им… всерьез. Поживет в доме призрения под наблюдением добрых людей.
– Нет никаких записей, – ответил арестант помертвевшим голосом.
– Посуди сам…
Ивар Фальк повернул голову, словно хотел взглянуть на меня, пусть глаза его и закрывала ткань.
– Я не поднимал мертвецов, – сказал он и отвернулся.
– У тебя есть время до утра, – соврал я и вышел за дверь.
На душе было премерзко, но наше ремесло не для чистюль и моралистов. Гуманисты могут сколько угодно кривить губы, меньше всего меня волновало мнение этих оторванных от жизни персон. Зло должно быть наказано, и кому-то приходится брать ответственность за это на себя.
Что мне людские пересуды? Когда-нибудь ангелы небесные взвесят мою душу, тогда и станет ясно, прав я был или нет.
Боюсь ли оказаться недостаточно чистым, для небесных садов? Разумеется. А как иначе? Не сомневаются только фанатики, а фанатикам во Вселенской комиссии по этике не место. К нам подобной публике вход заказан.
По возвращении в деревню я первым делом заглянул в дом, где расквартировали братьев ордена Герхарда-чудотворца, и поведал ловчему о своих подозрениях насчет Руне Фалька. О чем-то умолчал, а где-то немного сгустил краски, и без того хмурый Стеффен окончательно помрачнел лицом.
– Руне Фальк… – произнес он, не скрывая отвращения. – Племянник некроманта точно находится вне юрисдикции Вселенской комиссии?
«Закон что дышло», – мог бы сказать я, но не стал. Спокойно выдержал пристальный взгляд собеседника и утвердительно кивнул.
– Именно так, – потом добавил: – Но это лишь мое частное мнение. Фальк-старший еще может его оспорить. Если его аргументы будут сочтены весомыми, мы заберем мальчишку обратно.
Столь откровенное желание оставить для себя возможность отыграть ситуацию назад породило на губах ловчего саркастическую улыбку.
– Понимаю вас, магистр. Оформим бумаги прямо сейчас?
Я решил не откладывать дело в долгий ящик, и какое-то время мы скрипели перьями по листам писчей бумаги, составляя необходимые в этой ситуации документы. В итоге представитель ордена получил официальный отказ от Руне Фалька, а взамен ловчий вручил мне заверенное подписью и печатью обязательство выделить дело племянника некроманта в отдельное производство. Все! С этой минуты ответственность за пацана брали на себя герхардианцы.
– И еще один момент, брат Стеффен, – понизил я голос, хоть никакой особой нужды в этом и не было, – действовать надо незамедлительно. Боюсь, завтра утром Руне в лагере уже не окажется. Просто пойдет за водой, а вернется только после нашего отъезда.