– Так или иначе, но мы узнаем имя этой гадины, – сказал ловчий, выпрямившись, и у меня от его тона по спине пробежались мурашки.
Узнаем, да. Ловчий вырежет это знание из чернокнижника. Если понадобится, вырвет его с потрохами. Весь вопрос в том, даст ли нам демон на это время…
2
Поиски результатов не принесли.
– Пусто! – послышалось минут через пять со второго этажа.
Двое братьев остались присматривать за округой, третий присоединился к Максу, но тот уже и сам вышел из каморки, с ног до головы перепачканный пылью и паутиной.
– У меня тоже ничего, – покачал он головой.
Один из герхардианцев немного потоптался внизу и вновь поднялся в надстройку, а ловчий перестал подбрасывать в очаг щепки, вернулся к чернокнижнику и отвесил ему одну за другой пару крепких оплеух. Фальк заворочался, выгнулся, зашелся в приступе сухого кашля. Тяжелая ладонь легла ему на грудь и придавила к полу.
– Ивар! – Стеффен склонился над обездвиженным арестантом и ласково улыбнулся. – Поговори с нами, Ивар!
– Что… – прохрипел чернокнижник. – Что происходит?
Ловчий надавил на грудную клетку, и Фальк засипел, разинул рот, не в силах наполнить легкие воздухом.
– Где книга? – спросил я, не вставая с топчана. – Где тот драный гримуар?
Вопрос поставил чернокнижника в тупик, он растерянно заморгал, облизнул губы и на пробу попытался подтянуть себе руки, но нисколько в этой попытке не преуспел.
– Спросите у Руне… – начал было Ивар, и тут же ловчий со всей силы врезал ему под ребра.
Фалька выгнуло, он взвыл от боли, закашлялся и забился в путах. Брат Стеффен зажал его голову в ладонях и потребовал:
– Не играй с нами!
– Я не знаю… Не знаю, где книга… Честно… – прохрипел чернокнижник, но ловчий не собирался тратить время попусту. Он отошел к очагу и принялся нагревать над огнем зловещего вида нож.
– Станем его резать, истечет кровью. А так сразу и рану прижжем, – как-то совсем уж буднично сказал брат Стеффен, когда клинок начал светиться алым.
– Не надо! – взмолился Фальк. – Я не понимаю, что происходит! Не знаю, где книга! Это Руне привел нас сюда!
Ловчий встал над арестантом, продемонстрировал нож и потребовал:
– Начинай говорить правду!
Чернокнижник забился, зазвенел кандалами и выкрикнул:
– Я ничего не знаю! Я не виновен!
Но он лгал. Знал. Был виновен. Просто тянул время.
– Видят небеса, ты сам напросился, – вздохнул брат Стеффен, опускаясь на колени.
Фальк тоненько взвизгнул, а потом закричал так, что заложило уши. Шипения я не расслышал, но по кузнице моментально разошлась вонь горелой плоти.
Мне стало не по себе, а вот Макс вон Сюйд даже не поморщился. Он следил за экзекуцией со столь бесстрастным видом, словно подобное зрелище было ему не в новинку. Да, наверное, и не было.