Хеннинг снова подошел к ящику и положил в него свою спортивную сумку. Какой-то момент он молчал, и у Симона чуть не остановилось сердце. Неужели он заметил пропажу связки автомобильных ключей? Ну вот и все. Сейчас он тебя застукает. Он вот-вот обернется. Побежит за тобой и проломит тебе череп! Но Хеннинг вновь нагнулся к сундуку и достал полотенце.
– Да, чуть не забыл, – сказал он, протягивая Симону полотенце. – На случай, если потребуется. Помочь тебе надеть спасательный жилет?
Симон подумал о том, что недавно рассказала ему Каро. Он не хотел, чтобы Хеннинг до него дотрагивался.
– Нет, я сам, – ответил он. И в доказательство своих слов взял жилет и тут же натянул его на себя.
Несколько мгновений Хеннинг смотрел на него скептически. Казалось, он заметил, что что-то не так. В его взгляде сквозило недоверие. Симону это не нравилось.
– Отец меня научил, – сказал мальчик быстро. – Когда мы с ним ездили на рыбалку, я должен был надевать спасательный жилет. Папа говорил, пока я такой щуплый, приходится следить, кто кого ловит – я рыб или рыбы меня.
Напряженная мина учителя расслабилась, он улыбнулся.
– Остроумный человек был твой отец. И, как я вижу, он научил тебя правильно. Куртка, к сожалению, тоже великовата, но другой у меня нет.
Когда они покинули лодочный домик и пошли к берегу, Симон на пару шагов отстал от Хеннинга. Как раз на столько, сколько требовалось. Он взглянул туда, где, как он предполагал, должна находиться Каро. Темная голова посреди кустов исчезла. Симон надеялся, что Каро его видит. Затем он показал подбородком за спину и осторожно положил ключи в траву позади себя. Тихое звяканье показалось ему оглушительным, он вздрогнул. Но Хеннинг ничего не заметил. Он столкнул лодку в воду, забрался в нее и помахал Симону.
– Эй, молодой человек! Пора в путь!
Неожиданно для себя Симон заключил, что плыть на каноэ здорово. Он понял, почему Хеннинг предпочитал именно этот вид спорта. Пока они плыли по мирно текущей Фале мимо зарослей тростника, Симон представлял себя индейцем в пироге. Уже считаные минуты спустя он привык к мерному покачиванию лодки. Поначалу он боялся, что его одолеет тошнота, но едва они с Хеннингом выбрали правильный ритм ударов веслами, как качка прекратилась.
Хеннинг устроил его на носу лодки, чтобы наблюдать за правильностью его движений и в случае необходимости оказать ученику поддержку. По-настоящему это нельзя было назвать сиденьем: Симон обнаружил, что в лодке приходится скорее стоять на коленях, стараясь держать корпус прямо.
– Представь, что твои руки и весла образуют прямой угол, – учил его Хеннинг.