Каро широко раскрытыми глазами посмотрела на Симона.
– А может, нам стоит подождать? Мелина все вспомнит и расскажет полиции, кто на нее напал. Хеннинга выведут на чистую воду, и нам не нужно будет подвергать себя такому риску.
– А если она не сможет вспомнить? – возразил Симон. – Я лучший пример того, как из-за сильного шока можно потерять память. А при черепно-мозговых травмах такая вероятность еще больше. К тому же у Хеннинга будет время перепрятать труп Леони. Вспомни лопату, которую он недавно купил. Уж не для вскапывания грядок, наверное.
Они взглянули вверх – на отель, который в лучах заходящего солнца напоминал фотографию из давних времен.
– Отель – идеальное укрытие. Но Хеннинг должен избавиться от Леони до того, как начнется снос. Если он захоронит ее где-нибудь в лесу, то тело уже никогда не найти. Тогда его привлекут максимум за телесные повреждения, и через пару лет он снова окажется на свободе. А я хочу, чтобы он получил срок за убийство Леони.
Каро прислонилась к ограде, будто ей было тяжело стоять.
– Ты прав. Просто я дико боюсь. Вдруг в нашем плане что-то пойдет не так?
– Все пойдет так, как надо, – заверил ее Симон, несмотря на то что сам опасался на этот счет. – Мы схватим Хеннинга, и главную роль в этом сыграешь ты. Ты наш козырь в рукаве. Тебя ему бояться нечего. Он думает, что я действую в одиночку, и это подтолкнет его к легкомыслию.
Несколько секунд они молча стояли напротив друг друга. Лес жил обычной жизнью – щебетали птицы, шумела листва. Где-то над ними каркнула ворона. Каро проследила за ней взглядом.
– Знаешь, что раньше говорили о воронах? – спросила она. И продолжила, не дожидаясь ответа: – Что они приносят дурные новости. Это посланцы смерти. Если вороны пролетают над домом, значит, в этом доме скоро кто-то умрет.
– Глупое суеверие, – попытался успокоить ее Симон. – Никто не умрет только из-за того, что над домом пролетела какая-то черноперая птичка.
Каро неотрывно смотрела на него, и по ней было видно, что девочка другого мнения. Для нее это не было суеверием. Однако она заставила себя улыбнуться.
– Знаешь что, Симон Штроде? За то короткое время, что я тебя знаю, ты изменился.
– Ты находишь?
Она кивнула:
– Ты стал мужественнее. Более уверенным в себе. Поначалу я думала, что должна заботиться о тебе, чтобы этот мир не поглотил тебя. Но теперь ты сам заботишься обо мне и защищаешь меня. Ты этого не заметил?
Симон наморщил лоб:
– Честно говоря, не заметил. Но если это и так, то дело прежде всего в тебе. С тобой я не чувствую себя в одиночестве. Это придает мне силы. Без тебя я бы давно отчаялся, честно.