Майк вздохнул, потирая виски.
– Когда-нибудь и ты встретишь ту, кто станет для тебя дороже всего на свете, – сказал Майк. – Для меня это Мелина, у нас с ней все очень серьезно. Мы с ней просто настроены на одну волну и прекрасно друг друга понимаем. Скажу больше – я люблю ее. Поверь, мне нелегко уезжать, но я не могу с ней расстаться.
Симону вспомнилась Каро, и он кивнул. Он было собрался рассказать о ней Майку, посчитав, что сейчас как раз подходящий момент для этого, но решил, что пока не следует. Каро не имела отношения к тому, что связывало их с Майком.
– Я все понимаю даже лучше, чем ты думаешь, – сказал Симон. – Но почему именно в Гейдельберг? Можно ведь и здесь остаться.
– Нет, нельзя.
– Почему?
– Да потому что для Мелины здешний университет не подходит, – ответил Майк, выводя мыском ботинка замысловатый узор на покрывавшем пол слое пыли. – Учеба очень важна для нее, и я готов ей помочь как могу. Ей так трудно далась эта стипендия, и я горжусь тем, что она ее наконец сумела выбить. И мы сразу же стали подыскивать подходящую квартиру. Если бы ты знал, как это нелегко. Это самая настоящая борьба, говорю тебе. Не могу описать, как я обрадовался, когда нашел приличную работу. И платить мне готовы больше, чем здесь, в Фаленберге, к тому же я смогу там учиться на мастера.
– Вам обоим повезло, и я рад за вас, – ответил Симон.
– По тебе этого не скажешь, – усомнился Майк.
– А что ты хотел? – спросил Симон. – Чтобы я плясал от радости?
– Нет, плясать не надо, но хотя бы чуточку понимания, – пояснил Майк.
Симон еще сильнее прижал книгу к груди:
– А меня кто поймет? Ты тут рассуждаешь, мол, очень хорошо понимаешь, что со мной произошло. Но я-то знаю, что на самом деле ты и понятия об этом не имеешь. Если бы хоть чуточку понимал, ты ни за что бы не бросил меня здесь.
– Но Тилия…
– Да, остается Тилия, – согласился Симон. – До тех пор, пока не спихнет меня в этот интернат. До тех пор она будет заботиться обо мне и уж, конечно, не даст мне подохнуть с голоду. Но она не член семьи, который мне необходим. А ты, Майк, член семьи. Ты, только ты – тот, кто меня по-настоящему хорошо знает и понимает. Именно поэтому я переживаю из-за твоего отъезда. Потому что, если ты уедешь, я останусь один во вселенной. И ни поездки в гости друг к другу, ни телефонные звонки ничего не изменят.
Опустив голову, Майк уставился в пол, разглядывая узоры в пыли.
– Ты пока что всего этого не понимаешь, мал… – Он осекся на полуслове и отер лицо рукой. – Симон, ты не единственный, кто нуждается во мне. Мелине я нужен не меньше. Ей тоже приходится нелегко. В отличие от нас, она никогда не знала своей матери. Та умерла вскоре после ее рождения. А ее отец всегда был пьянчугой, от которого она доброго слова не слышала. Кроме всего прочего, существует и ее бывший муженек, настоящая скотина. Гейдельберг станет для Мелины началом новой жизни. Ей, как и мне, позарез нужно туда. Знаешь, эта катастрофа и во мне многое перевернула. Есть столько всего в моей жизни, в чем я должен навести порядок. Ты сам знаешь: по отношению к нашим родителям я вел себя не лучшим образом. Они вышвырнули меня из дома, и, если бы не Тилия, моя жизнь покатилась бы под откос.