– Нет, – подтвердила тень, – ты не сумасшедший.
Он машинально протер глаза. Надеялся, что призрак исчезнет. Но призрак не исчез.
– Но почему тогда мы с тобой сейчас разговариваем?
– Потому что мы продолжаем жить, твой отец и я. И потому что ты должен наконец понять.
– Значит, я все-таки сумасшедший. Такой же, как Леннард. Он тоже разговаривал с мертвецами.
Медленно, очень медленно тень повернула голову:
– Нет, дорогой. На самом деле мы не разговариваем. Это ты сам разговариваешь.
– Чего ты хочешь от меня? Почему я все время вижу эти ужасные картины?
Она снова пошевелилась и кивнула ему. Так медленно, будто это происходило в замедленной съемке.
– Пойдем со мной. Тогда ты все поймешь.
Тень повернулась и сделала шаг к двери. Бесшумно отворив ее, она вышла в темный коридор. Переступив порог, обернулась и посмотрела на Симона. Затем затворила дверь, и до Симона донеслись ее удаляющиеся шаги.
– Мама, нет! Подожди меня!
Он спрыгнул с кровати, подбежал к двери, схватился за ручку и тут же завопил от боли. Дверная ручка была раскалена! Мальчик слышал, как мать зовет его из коридора. Ее голос звучал как бы где-то вдалеке, будто она уже дошла до лестницы.
– Иди сюда, Симон! Симо-о-он!
Вот сейчас она выйдет из дома, и все – он не успеет. Симон каким-то образом понимал, что она сейчас уйдет, исчезнет, а вместе с ней и ответ на давно мучивший его вопрос. И еще: он понимал, что от этого все станет еще хуже. Намного хуже.
– Подожди! Мама, подожди! Прошу тебя!
И снова ухватился за дверную ручку. Она обжигала ладонь, было нестерпимо больно, но Симон все же не отпустил ее. Позабыв о боли, он изо всех сил нажал на ручку. Ему казалось, что кто-то снаружи удерживает ее, не давая ему открыть дверь. Но в конце концов он все же открыл ее.
Потирая обожженную ладонь, Симон ожидал увидеть на ней волдыри, но их не было. И боль моментально исчезла. Он почувствовал, как откуда-то потянуло холодом. Взглянув на дверь с другой стороны, он ахнул. Только теперь ему стало окончательно ясно, что это было очередным его видением, очень четким, ясным, слившимся с реальностью, но видением. И он воспринял эту догадку почти что с облегчением. Скорее всего, он просто заснул. Да, только так это и можно объяснить. Это было еще одним посылом из подсознания. Доктор Форстнер точно похвалил бы его за то, что, даже переживая видение, он не утратил чувство реальности. Но никакого коридора не было – за дверью протянулась та самая лесная тропинка.
«Та сторона! На этот раз я пришел с другой стороны!» Симон шагнул вперед. И не по своей воле, а будто повинуясь чьему-то зову. Пройдя через дверь, он последовал за призраком матери.