И он действительно поехал в К*, в сумасшедший дом с тем, чтобы повидаться со старым приятелем своим, фельдшером Савельевым, к которому у него теперь было большое дело насчет графини. Ее надо было извлечь из палаты с тем, чтобы она могла лично просить баронессу фон Шток о выдаче ему той суммы вознаграждения за всю эту «штуку», о которой он так сладко мечтал, затевая измену против своего бывшего приятеля. Медлить было нельзя, потому что вопрос о дне свадьбы Андрюшки и дочери миллионера был уже решен и Андрюшка, получив деньги, по расчету Колечкина, мог тотчас же бежать, и тогда спокойствие его будет отравлено.
И вот таким образом он появился в сумасшедшем доме, бок о бок с Савельевым, освобождая Долянского.
Приехав в Петербург и остановившись, согласно условию с Савельевым, в Знаменской гостинице, он стал лихорадочно ожидать возвращения фельдшера, в то же время отговаривая Долянского предпринимать что-нибудь до окончательного разъяснения, как обстоит дело.
Долянский, движимый горячим чувством благодарности к своему избавителю, соглашался на все ему предлагаемое.
И какова же была радость его и удивление, когда спустя несколько часов в номер, занятый им и Колечкиным, вошли Савельев, Дуняша и графиня!
Долянский с распростертыми объятиями кинулся к своей старой приятельнице.
Колечкин игриво подмигнул Савельеву, но последний мрачно нахмурил брови и задумчиво перенес взгляд в окно, в котором виднелась людная площадь.
После первых излияний Долянский подошел к Савельеву, крепко обнял его и поцеловал. Савельев пробормотал что-то, ответил поцелуем и опять мрачно уставился в окно.
Казалось, его терзала какая-то мысль. Он отомстил, это правда, но что же теперь он будет делать, если только Колечкин, которого фельдшер в душе считал большим мошенником, или проиграет «дело», или просто откажется поделиться прибылью.
Он плохо понимал все тонкости этого дела и теперь, припоминая в деталях все рассказанное ему Колечкиным, взвешивал свои шансы на выгоду.
Вдруг он быстро повернулся от окна и сразу, без всяких оговорок, начал, строго глядя на Колечкина:
— Пора действовать, господа! Ты, Алексей Алексеевич, должен теперь, не скрываясь ни в чем, рассказать доктору и графине весь свой план…
— Охотно! — отвечал Колечкин. — Я готов начать действовать хоть сию минуту. Для меня чем скорее, тем лучше. — И, обратившись к графине, он рассказал ей всю подноготную адского замысла Андрюшки, а в заключение объявил о том, что граф Павел и Петрова живы и здоровы, но необходимо их выкупить. — Старуха баронесса даст вам денег, — заключил Колечкин, — не захочет же она гибели вашей и вашего сына. Ведь все равно все ее состояние будет принадлежать вашему сыну… Я же прошу у вас сравнительно малую сумму: всего пятьдесят тысяч, предоставляя право отдельно вознаградить господина Савельева, так как без его помощи вы, графиня, и вы, доктор, погибли бы.