— Вы и будете награждены поровну, — отвечала графиня, вставая. — Господин Колечкин, сбегайте за каретой, я сейчас поеду к баронессе.
— И я с вами! — сказал Долянский.
— Можете ехать и вы, Савельев, так как мы с доктором сюда более не вернемся… Вы можете, переговорив с баронессой, вернуться назад.
— Но позвольте, господин Колечкин, — вмешался Долянский, — чем же вы гарантируете, что граф Павел и его невеста живы?
— Тем же, чем вы гарантируете мне выдачу денег.
— Словом?
— Да.
Оба пристально поглядели друг на друга и поняли, что другого исхода, кроме доверия, в этом деле быть не может.
— Хорошо! — после короткого молчания ответил Долянский. — Я сам поеду с деньгами в кармане за ними, согласны вы?
— Да! — тихо, но решительно ответила графиня.
— Я согласен, — ответил Колечкин.
— Быть может, вы рискуете жизнью, — сказала графиня.
— Клянусь вам, нет! — воскликнул Савельев, и глаза его как-то особенно сверкнули. — Я еду с доктором, и в случае измены руки наши с ним сумеют пустить несколько метких пуль.
— К чему это все ты говоришь? — обратился к нему Колечкин. — Ты-то уже должен бы верить мне, мы ведь с тобой одного поля ягоды.
— Нет, врешь, меня уже сорвала с этого поля рука искреннего раскаяния… Довольно, всего довольно… Я не могу забыть оплеухи, это правда, но гораздо чаше меня тревожит один ужасный сон. Он требует искупления.
Баронесса фон Шток пришла в неописуемый ужас от всего рассказанного ей несчастной графиней и тотчас же выдала Долянскому чек на необходимую сумму.
Не откладывая ни на минуту, деньги были получены, и восьмеро мужчин, хорошо вооруженных, сели в вагон. Это были молодые люди из петербургских знакомых Долянского, шестой был он сам, седьмой — Савельев, а восьмой — Колечкин.
Петрова и Павел грустно сидели у тусклого оконца избы и вели между собой ту теплую беседу, которой друзья взаимно утешают один другого в тяжелые минуты горя.
Павел силился представить все происшедшее в менее мрачном виде, чем предполагала его невеста. Он старался доказать ей, что человек, привезший их сюда, вовсе не враг их, а скорее друг, решившийся во что бы то ни стало спасти их от неминуемой при других обстоятельствах гибели.
Девушка, слушая его, убаюкивала свои опасения.
Вдруг они увидели небольшую группу мужчин, приближающихся к месту их заточения.
Павел изменился в лице, молодая девушка набожно перекрестилась.
Обоим стало очевидно, что от этой кучки людей зависит их судьба.
Вот они приблизились настолько, что Павел узнал в лицо Колечкина, который шел впереди всех. Вот они вошли за ограду, во двор, вот…