— Но постойте! Почему же вы думаете, что Болотов сумасшедший?
Иван Терентьевич грустно улыбнулся:
— Почему? Когда вы тут пробудете еще несколько дней… вы поймете почему, я пока умолчу, потому что у нас нет времени… Я только расскажу вам кое-что про Савельева. Савельев, как вы знаете, фельдшер женского отделения. Он очень влюбчивый человек.
— На что вы намекаете?.. — в ужасе воскликнул Долянский.
— Он большой поклонник дам…
— Это чудовищно!
Вдруг все тело говорившего вздрогнуло и глаза как-то странно блеснули, но погруженный в раздумье относительно всего сообщенного Долянский не заметил этой перемены в своем собеседнике.
В комнате, ограниченной стенами толщиною в аршин, царило полное беззвучие.
— Дай теперь в отделении кое-что найдется интересного! Мне говорил Кондратыч…
— Кто это Кондратыч? — перебил Долянский.
— О, это славный старичок, сторож, ему семьдесят лет, а тут он служит уже сорок пятый год… Но чудный старик. Он много делает добра нам! Мы его все любим… Он…
— Что же он говорил?
— Он рассказал мне — мы с ним в особенности приятели, — что недавно привезли сюда какую-то графиню… Постойте, фамилию сейчас вспомню… графиню… графиню… графиню Радищеву, пожилую даму… Говорят, она тоже не совсем того, но она в отделении у Болотова… стало быть, капут…
— Графиня Радищева? — повторил Долянский, широко раскрывая глаза.
— Да, Радищева. А что? Вы ее знаете?.. — спросил Иван Терентьевич и вдруг, бешено блеснув глазами, кинулся на Долянского, схватил его за горло, и между ними завязалась жестокая борьба, в которой хотя с большим трудом, но взял верх молодой врач.
Он успел отворить дверь и выскочить в коридор.
Несчастного Ивана Терентьевича потащили в «ванную» под душ, где для Долянского и стало ясно, что форма его помешательства носит очень странный характер. В обыкновенное время это был совершенно здоровый и здравомыслящий субъект, но на него иногда находили припадки совершенно неожиданного и беспричинного бешенства.
Молодого врача забыли предупредить об этом.
Комната № 13
После борьбы с сумасшедшим Долянский направился в отделение Болотова.
Не так потряс его этот факт внезапного припадка, как то, что было рассказано ему несчастным в минуты его здравого мышления.
«Графиня Радищева здесь?! — думал он. — Как жаль! Неужели эта бедная, кроткая женщина лишилась рассудка?..»
Но еще более взволновало его то, что, быть может, сумасшедший прав… Быть может, какая-нибудь гнусная интрига привела ее сюда… И вот Долянскому припомнились давно забытые уже было дни, когда он студентом искал уроков и случайно, через знакомых, узнал, что в доме графа Радищева требуется репетитор к его сыну, который оканчивает гимназию. Долянский пришел, познакомился с семьею Радищевых и начал давать уроки.