— Граф приехал сегодня формально просить твоей руки, Леля…
Андрюшка поклонился, а Елена Николаевна, сердито сдвинув брови, отвечала:
— Я не даю своей руки раньше своего сердца, граф… Слышите, вы, — она сделала ударение на «вы», — должны сперва взять его.
— Елена Николаевна, — серьезно ответил Андрюшка, — то, что вы мне говорите, еще более радует меня, чем самое получение вашей руки, потому что сердце ваше для меня несравненно важнее и дороже.
— То-то же! — шаловливо погрозила Терентьева и, хохоча, села. Сел и Андрюшка.
— Конечно, это хорошо, — сказал старик, — но… — Он задумался и вдруг махнул рукой: — А впрочем, делайте как хотите… Оно, конечно, лучше полюбовно-то.
— Скажите, граф, — вдруг начала Елена Николаевна, — что это случилось такое с вами… Я что-то слышала, что у вас есть двойник… Какой-то негодяй из исправительной колонии… Скажите, это правда?..
— Да! — грустно ответил Андрюшка, не дрогнув ни одним мускулом лица. — Это ужасная неприятность для меня…
— Вы даже были арестованы.
— Был, — еще трагичнее подтвердил Андрюшка и тихо прибавил: — И я уверен, что с этим негодяем у меня не все кончено, если только полиция не сумеет поймать его…
— Вы боитесь?..
— Я? — спросил Андрюшка, сверкнув глазами. — Я не боюсь тараканов… и червяков маленьких тоже не боюсь.
Елена Николаевна захохотала:
— Какое сравнение… Вы, должно быть, очень смелы… Вероятно, так же, как и я, потому что я на вашем месте тоже бы не боялась…
«Ого!» — подумал Андрюшка и с восторгом поглядел на свою собеседницу, а она продолжала:
— Я даже завидую вам, что у вас есть препятствие, есть борьба, есть даже маленькая опасность… А моя жизнь течет так противно тихо и ровно, что я просто задыхаюсь от скуки.
— О! — отвечал Андрюшка. — Бури хороши только издали или на картине, тогда они и красивы и величественны, но, когда вы столкнетесь с ними лицом к лицу, они потеряют всю свою прелесть.
— Как для кого!.. — задумчиво ответила Елена Николаевна.
И вдруг все трое замолчали. Старик перевернул какой-то лист счетов на столе, Андрюшка стал поворачивать в руках шляпу, а >1 Елена Николаевна взглянула куда-то в окно, где кипела шумная петербургская жизнь с ее трескотней и звонками омнибусов..
— Я, — продолжала Елена Николаевна, — не понимаю жизни без борьбы, от жизни надо выхватить все возможное, чтобы потом не пожалеть ни о молодости, ни о всем пережитом.
Андрюшка искоса, но пытливо взглянул на говорившую.
— Вы, кажется, удивляетесь? — спросила она. — Вы, может быть, делая предложение, думаете видеть во мне хорошую жену в том случае, если я вам со своею рукой отдам и сердце… Вы ошибаетесь! Предупреждаю вас, я очень правдивый человек… Я, коротко говоря, вовсе даже не способна для семейной жизни.