— Вы из какого времени? — допытывался глубоко заинтересованный Крис, не замечая, что капли стекают с его мокрых волос. — Из какого?
— Милый, — остановила его Лора, — ты же видишь, какой он слабый, ему сейчас не до вопросов.
— Но это он нам может сказать, мама. Вы из какого времени?
Человек посмотрел на Криса, потом на Лору, и в его глазах опять появилось испуганное выражение.
— А все-таки, из какого вы времени? Какой это год? Две тысячи сотый? Трехтысячный?
Своим хриплым надтреснутым голосом тот ответил:
— Одна тысяча девятьсот сорок четвертый.
Было видно, что этот короткий разговор утомил его, у него закрылись глаза, а голос звучал все тише; Лора была уверена, что он вновь погружается в забытье.
— Какой? — переспросил Крис в растерянности от полученного ответа.
— Тысяча девятьсот сорок четвертый.
— Не может быть, — удивился Крис.
— Берлин, — прошептал раненый.
— Он бредит, — пояснила Лора Крису. Усталость брала верх, и его речь звучала невнятно, но он точно произнес: «Берлин».
— Берлин? — переспросил Крис. — Вы хотите сказать, Берлин в Германии?
Но раненый уже спал, хотя это не было прежнее тяжелое забытье, а сон с легким похрапыванием; за секунду до этого он уточнил:
— В нацистской Германии.
Крис больше не смотрел на экран телевизора, где шла «мыльная опера»; вместе с Лорой они придвинули стулья поближе к кровати, чтобы следить за состоянием спящего человека. Крис уже оделся; мокрые волосы высохли, за исключением прядей на шее. Лоре тоже очень хотелось принять душ, но она не решалась даже на секунду отойти от раненого на случай, если он проснется и заговорит. Они с Крисом беседовали шепотом.
— Послушай, Крис, какая мысль пришла мне в голову: если эти люди из будущего, то почему они не были вооружены каким-нибудь необыкновенным оружием, например, лазерным?
— Они не хотели, чтобы кто-то догадался, что они из будущего, — объяснил Крис. — Их оружие и одежда не должны их выдавать. Но, мам, он ведь сказал…
— Я помню, что он сказал. Но это какая-то чепуха. Если они могли путешествовать в тысяча девятьсот сорок четвертом, то мы об этом наверняка бы знали, как ты думаешь?
В час тридцать раненый проснулся и сначала не мог сообразить, где он находится. Он снова попросил воды, и Лора его напоила. Он сказал, что ему стало лучше, хотя он чувствует большую слабость и все время хочет спать. Он попросил, чтобы его подняли повыше. Крис достал из шкафа дополнительные подушки, и вместе с Лорой они подложили их ему за спину.
— Как вас зовут? — спросила Лора.
— Штефан. Штефан Кригер.
Лора тихо повторила имя; это было хорошее имя, не очень звучное, но солидное, как и положено мужчине. Но оно мало подходило ангелу-хранителю, и она невольно улыбнулась при мысли, что после стольких лет, включая два десятилетия, когда она перестала верить в его существование, она по-прежнему ожидала, что его имя будет мелодичным и неземным.