— Моя мать умерла во время родов.
— И в той жизни она умерла тоже. Но в той, прежней, жизни Марквелл не сумел хорошо принять роды и повредил вам позвоночник, отчего вы остались инвалидом на всю жизнь.
Лора вздрогнула. Словно проверяя, что она действительно избежала той жизни, первоначально уготованной ей судьбой, она поднялась и подошла к окну на своих совершенно здоровых и послушных ей ногах.
Штефан сказал Крису:
— Когда я увидел ее в тот день в инвалидном кресле, твоя мать была необыкновенно красивой. Она была прекрасна. Конечно, у нее было то же лицо, что и сейчас. Она излучала мужество и была в таком хорошем настроении, словно не замечала своих физических недостатков. Люди, подходившие к ней с книгой, получали не только автограф, но и шутку. Твоя мать была обречена провести всю свою жизнь в инвалидном кресле, но она оставалась остроумной, веселой. Я наблюдал за ней издалека и был очарован и глубоко тронут, такого не случалось со мной никогда прежде.
— Она у меня что надо, — заметил Крис. — Мамочка ничего не боится.
— Твоя мамочка боится, и еще как, — сказала Лора. — Весь этот сумасшедший разговор напугал твою мамочку до смерти.
— Ты никогда ни от чего не убегаешь и не прячешься, — сказал Крис и повернулся, чтобы посмотреть на нее. Он покраснел: мальчикам его возраста не пристало проявлять свои чувства, именно в это время им начинает казаться, что они куда мудрее своих матерей. Обычно подобное открытое выражение восхищения приберегается до той поры, когда ребенку стукнет сорок или когда мать умрет, в зависимости от того, какое событие наступит первым. — Может, ты и боишься, но никогда этого не показываешь.
Лора еще девочкой поняла, что те, кто проявляет страх, в первую очередь подвергаются нападению.
— В тот день я купил экземпляр «Ступеней», — продолжал Штефан, — и вернулся к себе в гостиницу. Я прочитал роман за ночь, и в некоторых местах он был таким трогательным, что я плакал… А в других таким забавным, что я не мог удержаться от смеха. На следующий день я купил две другие ваши книги, «Серебряные локоны» и «Ночные поля», и они были такими же талантливыми и волнующими, как «Ступени», которые сделали вас знаменитой.
Странно было слушать, как ее хвалят за книги, которые она не написала в этой жизни. Но больше, чем содержание этих романов, Лору волновал другой страшный вопрос, который только что пришел ей в голову:
— В той, другой жизни, в том, другом 1984 году… была ли я замужем?
— Нет.
— Но я встретила Данни и…
— Нет. Вы никогда не встречали Данни. Вы никогда не были замужем.