— Это не подделка, — заверил его Штефан. — Если вы прочитаете наугад любую страницу, вы узнаете свою собственную неповторимую манеру. Вы…
— Мне не нужно ничего читать. Я вам верю, Штефан Кригер. — Он отодвинул книги в сторону и откинулся на спинку кресла. — И, мне кажется, я догадываюсь, зачем вы ко мне явились. Вы хотите, чтобы я организовал воздушную бомбардировку Берлина, объектом которой станет район, где расположен Институт.
— Совершенно верно, сэр. И это надо сделать до того, как ученые в Институте закончат изучение материалов, доставленных из будущего, прежде чем они решат, каким образом ознакомить с этой информацией немецкую научную общественность, а это может произойти со дня на день. Вы должны действовать еще до того, как они позаимствуют в будущем нечто такое, что обеспечит им превосходство над союзниками. Я вам дам точные данные о расположении Института. С начала года американские и английские бомбардировщики совершают дневные и ночные налеты на Берлин, так что…
— В парламенте были протесты против бомбардировок городов, пусть даже вражеских, — заметил Черчилль.
— Это так, но налеты продолжаются. При такой точно установленной цели налет надо проводить только в дневное время. Но если будет нанесен удар вообще по этому району, если будет стерт с лица земли целый квартал…
— Несколько кварталов вокруг Института будут превращены в развалины, — сказал премьер-министр. — Мы не можем с такой хирургической точностью проводить операцию.
— Я понимаю. И все же, сэр, вы должны отдать приказ о бомбардировке. В ближайшие несколько дней на этот район следует сбросить тонны взрывчатки, больше чем на любой другой район на всем европейском театре военных действий за всю войну. От Института должна остаться одна пыль.
Премьер-министр с минуту молчал, размышляя; следил за тонким синеватым дымом своей сигары. Наконец он сказал:
— Мне необходимо проконсультироваться с советниками. Я думаю, мы сможем подготовить и осуществить бомбардировку не раньше чем через два дня, двадцать второго числа, а может быть, и двадцать третьего.
— Это вполне подходящие сроки, — с облегчением сказал Штефан. — Но не позже. Прошу вас, сэр, ни в коем случае не позже.
Женщина, сжавшись в комок, спряталась за левым передним крылом «Бьюика» и осматривала пустыню к северу от себя, в то время как Клитман наблюдал за ней из-за переплетения ветвей мескитового куста и повисших на нем шаров перекати-поля. Женщина не видела Клитмана. Когда она передвинулась к правому переднему крылу и повернулась спиной к Клитману, тот немедленно вскочил и, пригнувшись, помчался к следующему укрытию — выщербленному ветром и песком камню.