— Семейство кошачьих, слово из семи букв.
Лора всегда отвечала одно и то же: «Не знаю».
— Не знаю, не знаю, ничего ты не знаешь, — издевалась миссис Тигель. — Можно подумать, девочка, что ты вообще ничего не знаешь. Чему вас только учат в школе? Разве ты не интересуешься языком, словами?
Слова для Лоры таили особые чары. Для нее слова были сама красота, каждое словно магический порошок или волшебное зелье, которые можно смешать в одной чаше и получить колдовской напиток. А для Флоры Тигель слова были игральными фишками для заполнения квадратов головоломки, вызывающими раздражение неуловимыми сочетаниями букв.
Муж Флоры, Майк, коренастый, с лицом младенца, работал шофером на грузовике. Он проводил вечера в кресле за чтением газеты «Нэшнл энквайрер», впитывая из сомнительных статей бесполезные сведения о внеземных контактах и поклоняющихся дьяволу кинозвездах. Его любовь к такого рода «экзотическим фактам», как он их называл, можно было бы считать безвредной, если бы он был столь же поглощен ими, как его жена кроссвордами; но он часто делился новостями с Лорой и читал вслух наиболее выдающиеся статьи во время ее работы по дому или в те редкие моменты, когда ей удавалось заняться школьными уроками.
Статьи казались ей глупыми, нелогичными, бессмысленными, но она не смела заикнуться об этом. Майк не обижался, когда она говорила ему, что его газеты — это макулатура. Он снисходительно смотрел на нее и назидательно, терпеливо — что выводило Лору из себя, — как переучившийся невежественный всезнайка, объяснял ей, как устроен мир. Утомительно долго. С повторами.
— Лора, тебе надо учиться. Большие шишки там, в Вашингтоне, все знают об инопланетянах и загадках Атлантиды.
Но как бы ни различались Флора и Майк, в одном они сходились: приемыша берут в дом, чтобы заполучить бесплатную домработницу.
В обязанности Лоры входили уборка, стирка, глажка и готовка пищи.
Их единственный ребенок Хэйзел была на два года старше Лоры и избалована до предела. Хэйзел никогда не готовила, не мыла посуду, не стирала белье и не убирала дом. И хотя ей было только четырнадцать, ногти на ее руках и ногах были идеально накрашены. Если попробовать вычесть из четырнадцати лет число дней, потраченных ею на прихорашивание перед зеркалом, то ей было бы всего пять лет.
— В день стирки, — пояснила она Лоре в первый день ее пребывания в доме, — ты должна в первую очередь отгладить мои платья. И не забудь их развесить в шкафу по цветам.
«Да я читала эту книгу и видела фильм, — подумала Лора. — Господи, мне досталась главная роль в "Золушке"!»