спрашивать.
— Посмотри на нее. Посмотри, какая она счастливая на этих
фотографиях, — я улыбнулась. Она всегда была счастливой. Даже
когда испытывала ужасную боль, она по-прежнему могла найти над
чем посмеяться. Вот таким человеком она была. — Теперь, посмотри на меня.
— Ты красивая, — сказала я, глядя на успешную женщину, одевающуюся в дорогие платья и костюмы.
— Я не была такой красивой, как твоя мама.
— Конечно, была. Просто другим видом красоты.
— Нет, я была уродливой. Очень уродливой. Меня волновало
только одно, деньги и следующий курорт. Мы с Барри построили все
это вместе. Именно он захотел притормозить и создать семью, я
этого не хотела. Мы были в самом расцвете лет, живя мечтой, которая была лишь видением в нашем сознании. Только после
романа твоей мамы с моим мужем я увидела, в чем заключались
мои приоритеты. Твоя мать научила меня этому. Твоя мать показала
мне, что вот эта маленькая девочка — самое важное в жизни, —
объяснила Сара, указывая на фотографию Дженни.
— Ты выясняла отношения с моей мамой? Она знала, что ты
знала? — спросила я, перевернув следующую страницу. Дженни и
моя мама стояли спина к спине в купальниках с водными
пистолетами в руках, готовые выстрелить.
— Да, ситуация накалялась. Я ненавидела ее всей душой.
— Думаешь, она любила Барри?
— Я не знаю. Может быть. Она любила Дженни, это точно. Я
удивлена, что она не вышла замуж, я была уверена, что какой-
нибудь счастливчик покорит ее. Она была такой молодой и полной
жизни.
— У нее не было времени со мной, оркестром и ее работой, думаю, это все, чего она хотела. Я никогда не видела свою маму в
одиночестве. Никогда, — объяснила я. И это не было ложью. Мы
были заняты и мы были заняты, развлекаясь. Только это имело для
нее значение, убедиться, что я жила полной жизнью.
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Я научилась этому у нее. В
тот день, когда твоя мама собрала свои вещи, чтобы уехать, я
пришла повидаться с ней. Я сказала ей, что не хочу, чтобы она
когда-либо связывалась с Барри или Дженни в будущем. Она
пообещала, что не будет и в пятидесятый раз попросила прощения.
Она кое-что сказала мне тогда, что изменило мою жизнь.
— Кое-что сказала?
— Да.
— Что?
— Она плакала. Она сказала мне, что я не вижу Дженни, что
даже не знаю, какая она.
— Это не так. То есть, кто тогда сделал все эти фотографии? —
задала я вопрос. Этот ребенок фотографировался ежедневно.