траппу и кричала нам, чтобы мы бежали от папарацци. Один раз я
оглянулась, даже не знаю зачем. Я знала, что пресса была
остановлена у ворот. Но для Пи, они все еще преследовали ее. Я
улыбнулась, когда Пи остановилась на верхней ступеньке, повернулась и, махнув рукой, послала воображаемой толпе три
воздушных поцелуя. Сумасшедший ребенок.
— Ты три дня жила среди диких животных в лесном
заповеднике, клянусь, это было намного опаснее, чем полет. Ты в
порядке. Мы не разобьемся.
Я сделала два шага и развернулась обратно, уткнувшись прямо
в грудь Блейка. Он взял меня за руки и поцеловал, заставляя
подняться на одну ступеньку вверх.
— Я думала, ты говорил, что любишь меня, — надулась я, целуя
его снова и снова.
Блейк опять поцеловал меня,
— Я настолько сильно люблю тебя. Ты не имеешь ни малейшего
представления, насколько я в тебя влюблен.
— Тогда, не заставляй меня делать это. Пожалуйста. Умоляю
тебя. Ты не понимаешь, Блейк, я не могу летать.
— Я буду держать тебя за руку, и целовать тебя весь полет.
Обещаю.
— Ты не можешь целовать меня на глазах у Пи.
— Да, могу. Разворачивайся и поднимайся на борт.
— У меня начнется приступ паники.
— Микки —
— Я тебя ненавижу, правда.
Блейку пришлось нежно подтолкнуть меня. Мои ноги двинулись, но неохотно. Я ненавидела это. Ненавидела больше всего на свете.
Я не знаю почему, просто так было. Меня это пугало до чертиков.
Пи, конечно же, было все равно; она выглядывала в маленький
иллюминатор и кричала пилоту, чтобы тот поторапливался.
Папарацци приближались на космических кораблях и собирались
захватить нас. Дверь самолета закрылась, словно подписав мне
смертный приговор. Вскоре, я упаду на землю с высоты в тридцать
тысяч футов.
— Клянусь Богом, с тобой ничего не случится.
— Если не считать, что я умру от приступа паники.
— Я тебе этого не позволю. Садись. Почему ты так сильно
боишься летать?
— Просто ненавижу. — Я действительно ненавидела это. Я не
пыталась особо настырничать, это было правдой. — Пи, пристегнись, — обратилась я к ней, она все еще выглядывала в окно
в поисках того, кто собирался нас преследовать до самого Теннесси.
Блейк сел рядом со мной в белое кожаное кресло и взял меня за
руку. Пи уселась напротив нас и пристегнула ремень безопасности. Я
ненавидела взлет, это была худшая часть полета. Как и посадка, и
турбулентность, и шумы. Тьфу, я ненавидела летать в самолете.