ложь. Три недели в любви и счастье. Это я и делала.
Я радовалась, слушая, как Сара и Грейс планировали сходить в
кино и поужинать вместе. Я представляла их лучшими бабушками
друзьями. Мой смех заполнил машину, когда они добавили в планы
своего совместного вечера поход в бар.
Было забавно думать о том, как Грейс и Сара вместе напьются.
У Грейс было больше чувства юмора, чем у Сары. Но Сара все
время несла какую-то серьезную, но неожиданную ерунду. Этим она
напоминала Пи. Она всегда заставляла меня смеяться над вещами, над которыми сама не смеялась. Пи делала это со мной постоянно, и я не могла понять, была ли она на самом деле серьезной или нет.
Иногда я просто ждала, чтобы узнать. Как, например, с ее лицензией
агента по недвижимости; она может никогда больше не вспомнить об
этом, или вполне может оказаться, что мне придется разгуливать с
ней по жилому району, пока Пи будет демонстрировать мне объекты
недвижимости. С ней никогда не угадаешь. Сара была такой же. Она
заставляла меня хмуриться от недоумения каждый раз, когда была
рядом.
Обе бабушки помогли мне перестать думать о том, что Блейк
купил мебель без нас с Пи. Я решила подождать, пока мы не
доберемся до дома, чтобы понять, как реагировать. Если он
справился с выбором, возможно, я не буду злиться, но, если он
купил какой-то жесткий, серебристого цвета диван, я буду в
бешенстве.
То, с чем мы с Пи столкнулись, было последним, что пришло бы
мне на ум. Заскочив к Саре, мы с Пи взяли машину Грейс и
встретились с Блейком дома.
Пи уронила всех четырех львов у двери.
— Ого! — воскликнула она.
Я взглянула на Блейка, который направлялся ко мне с глупой
улыбкой. Я уверена, что на моем лице отразилось выражение:
«Какого хрена?» Блейк обнял меня одной рукой и притянул к себе
для поцелуя. Я не ответила на поцелуй, уставившись на загадочное
сооружение посреди гостиной.
— Что это? — спросила я, присоединяясь к Пи.
— Мы идем в поход.
— Очевидно, — согласилась я, глядя на огромную палатку
посреди комнаты. — Ты ведь знаешь, что сейчас август, да? На
улице, кажется, градусов тридцать, — объяснила я ему то, что Блейк
и так уже знал. — Огонь? Серьезно?
— Да, любимая. Я знаю. Прохладное место готово. Мы не можем
поджаривать зефир без огня, а теперь можем?
Я покачала головой, увидев металлические прутья. Блейк обо
всем подумал, одна большая палатка, три спальных мешка, уютный
костер, три уличных шезлонга и какая-то веселая музыка, звучащая