Я был влюблен все так же сильно, влюблен, как никогда. Ее вечный слуга, я каждый день изобретал дюжину новых способов, пробуя отвлечь ее, вызвать улыбку, заставить ее позабыть про скорбь. Но так уж получилось, что настал день, когда мне понадобилось съездить в другой город. Мне надо было выступить на литературном вечере в Сан-Франциско, и я туда поехал. В тот день я уезжал с чувством, что, по большому счету, ничего не рухнуло, что наши невзгоды – пустяк и мы преодолеем их вместе. С чувством, что ее скорбь по отцу – то, что и должно быть. Мне казалось, что девушка, которую я люблю, найдет дорогу, которая выведет ее из скорби.
Но вот я вернулся, спустя несколько дней, и обнаружил, что из дома исчезли ее вещи. Что из дома исчезла она. На кровати лежала записка. “Начинаю новую жизнь”.
Я поехал в аэропорт, купил билет. Летел несколько часов, сел в другой самолет, летел еще несколько часов. Расстояние было огромное. Прибыв в ее страну, я нашел автобус до города, сел в него. На следующее утро обнаружил, что иду по иностранным улицам к дому, где она, по моим догадкам, остановилась. В этих местах я еще никогда не бывал.
И тогда я позвонил в дверь. Девушка, которая вышла ко мне, лишь смутно напоминала девушку, которую я знал, – так сильно она изменилась. Всего три дня, всего четыре дня миновало – а изменилась так сильно.
Дзоо поправила юбку, глядя на меня в полутемной комнате, и я сообразил, что больше ничего уже не говорю. Что давно уже перестал говорить.
Вот видите, сказал я.
Она кивнула.
Прошел миг, и с улицы просочился шум. Кто-то что-то волочил по мостовой. Шум усилился, потом затих. И все это время Дзоо пристально смотрела на меня, выжидая.
С того дня, продолжал я, я так больше ничего и не узнал об этом. Я пытался отыскать это в ней, ездил туда разговаривать с ней, снова и снова, но она этого больше не знает, если вообще когда-то знала, и я искал это в себе. Я этого тоже не знаю. Моя жизнь проходит в полном недоумении. Я не принимаю никаких решений, хоть сколько-нибудь сознавая их возможные последствия. Я обнаружил себя здесь. Увидел это стихотворение, и меня осенило, что есть кое-что, что знаете вы. Может, это и не то, что мне нужно, но это уже кое-что, и оно, возможно, недалеко от того, что мне нужно. Расскажете ли вы мне об этом? Обо всем что угодно, о том, что кто бы то ни было знает о молчании. Обо всем что угодно, о том, что знаете вы.
Приходите снова через две недели, сказала Дзито Дзоо.
Она встала.
Дом этот найти сумеете?
Сумею, сказал я.
Тогда через две недели приходите и найдите его, а я подумаю, что смогу сказать вам.