Когда на экране появилась перевернутая голова Джулии, посылавшей ему воздушный поцелуй, Бек усмехнулся. Многолетняя спутница и будущая жена, Эмми обожала дурачиться и в кругу близких совсем не напоминала холодную профессионалку, известную в деловом мире.
Подхватив ноутбук, Бек перебрался на кровать и вытянул длинные ноги. Он всегда любил большие кровати, способные вместить его метр девяносто. Потянувшись за пивом, он молча наблюдал, как кот Эмми, Ленивый Джо, с видимым усилием вспрыгивает на ее кресло и сворачивается бело‑серым клубком. Вернувшись, Эмми взяла кота на руки и устроилась в кресле.
— Черт, взъерошенные волосы, щетина и ничего, кроме штанов. Ты чертовски сексуален.
— Перестань клеиться к Беккету, он твой начальник, — беззаботно отмахнулась Джулия.
— В любом случае ты не мой типаж. Даже если бы мы захотели, химии у нас все равно бы не вышло, — вставил Бек.
— Верно, так что я просто не буду обращать внимание на широкую грудь и шесть кубиков пресса.
— Очень мило с твоей стороны.
— Выглядишь так, словно вынужденный отпуск тебя измотал.
После первого года работы в семейном деле Конор настоял, что, раз Бек такой трудоголик и работает не меньше шестнадцати часов в день, каждые четыре месяца он должен отдыхать хотя бы неделю. Сперва Бек чувствовал себя так, словно его наказывают за излишнюю преданность делу, но постепенно понял, что таким образом дядюшка пытается заботиться о его здоровье. Конор отлично понимал, что не может запретить племяннику работать, но так хотя бы регулировал его график.
Теперь же ему никто не мог приказать. Смерть дяди уравняла их с братьями права. Сами они так и не поняли, а он не собирался им объяснять, что ему нравится внеурочная работа. Что преданность делу — это его способ завоевать и удержать место в семье.
— Во всем виноват мальчишка. Упрашивал вернуться домой. Сломал запястье, его нужно было обработать, и он настаивал, что они должны вернуться и быть с ним.
— Это который?
— Сейчас не вижу, средний, тот у которого случился приступ паники в церкви.
— Две жизни и неродившийся ребенок — слишком высокая цена за сломанную руку. Интересно, узнает ли он когда‑нибудь, во что обошелся его каприз.
Спрятавшись под столом с длинной свисавшей скатертью, Бек прекрасно слышал разговоры собравшихся после похорон гостей и отлично все понимал. В смерти родителей виноват он один.
Да он и сам уже это понял. Разговор взрослых лишь подтвердил его мысли. С того дня он всегда чувствовал себя чужаком и стремился к полной независимости. Он морально отстранился от братьев и сестры и держал дистанцию, тем самым избегая боли, которую приносят настоящие связи. Дистанция позволяла сохранять контроль.