— Да… То есть уже… Я… я зашла узнать, как вам понравился мой картофельный рулет, — нашлась — таки Нита.
— А мы как раз сейчас его едим, — с готовностью сообщил Виктор. — Очень вкусный!
— Я рада, что он вам понравился, — выдавила из себя Нита. — Ну, в таком случае…
Нита развернулась и сошла с крыльца. Виктор, не выпуская Настиной руки, — кажется, он вошел в роль, — проводил гостью. Все еще держась за руки, молодые люди постояли, глядя ей вслед.
В дальнем конце улицы возникло некоторое оживление. Они переглянулись. И в самом деле, к дому приближалась группка женщин, одетых по-спортивному. Похоже, этот стиль у модниц был излюбленным. Виктор понял, что товар из Настиного магазина не залеживается на прилавке.
— Вот и остальные, — шепнула Настя. Виктор в ответ крепче сжал ее пальцы. Настя сильнее прильнула к его боку.
Завидев Виктора и Настю, женщины разом остановились. Некоторое время они, разинув рты, смотрели на парочку, а затем, ничего не говоря, развернулись и двинулись в обратную сторону. Нита припустила за ними.
Виктор и Настя остались одни. Он все еще держал ее руку в своей, Настя не отстранялась.
— Знаешь, мне даже понравилось! — сказал Виктор. Он поднял руку и посмотрел на их сплетенные пальцы. — Это интересно!
— Интересно? — машинально переспросила Настя, не вникая в его слова, чувствуя, как в ней нарастает непреодолимое желание обвить руками его шею и поцеловать в улыбающиеся губы. — Как картофельный рулет Ниты?
— Нет, — возразил Виктор. Он слегка повернул руку и теперь внимательно рассматривал ее ногти, покрытые бледно-розовым лаком. Очень похоже на перламутровый панцирь улитки. — Это намного, намного интереснее, чем рулет! — Он погладил ее ноготки. Настя замерла, предвкушая продолжения, но тут раздался возмущенный лай Альмы.
— Слышишь? — Виктор выпустил ее руку. — Про нее все забыли!
— И в самом деле забыли. — Настя пришла в себя. И впервые в жизни рассердилась на животное.
Они вернулись на кухню.
— У меня есть мюсли. Хочешь? — с ходу спросил Виктор.
— С удовольствием, — кивнула Настя. Есть ей совсем не хотелось. Уходить к себе — тоже.
Виктор поставил перед ней тарелку, доверху наполненную хлопьями, смешанными с разноцветными кусочками сушеных фруктов и орехами, и налил туда молока. Потом сделал то же самое для себя.
— В детстве я обожал мюсли, да и сейчас люблю, — признался он, принимаясь за еду. Настя последовала его примеру. Почему-то факт, что Виктору нравятся мюсли, каким-то непостижимым образом возбудил у нее аппетит.
— Расскажи, каким ты был в детстве, — попросила она. — Наверное, лучшим учеником?