— А если она пойдет с этой своей историей в газету? На радио, на телевидение?
— Мы их предупредим. Никто ей не поверит, если мы заранее упредим всех, что может явиться такая мошенница… или сумасшедшая…
— Но для этого нам нужны железные доказательства, что она врет. А у нас их нет! Гарри не отзывается. Не в полицию же идти — спрашивать: «Вы не могли бы проверить по компьютеру, я, случайно, не женат на такой-то?» Теперь, после того, как мы всем рассказали, какая у нас любовь, только не хватало, чтобы я оказался неверным мужем!
— Да, журналисты обожают создавать кумиров, но еще больше они любят ниспровергать их в грязь…
Оба замолчали. Ситуация принимала все более неприятные черты. Через минуту Клайд, сидевший лицом к двери, произнес:
— Похоже, это она.
К их столику развязной походкой шла высокая худая женщина лет сорока с рыжими волосами, частично завязанными на затылке в некое подобие узла, а частично торчащими во все стороны. Лице ее было обильно и безвкусно накрашено, в ушах были огромные черные серьги, в руке на отлете она держала сигарету, которой помахивала в такт своим шагам и не подумала загасить ее, несмотря на огромный плакат «Не курить!», висевший над проходом.
Остановившись возле Клайда, она прохрипела:
— Ну, здравствуй, мой золотой. Как ты прекрасно выглядишь.
— Вы Долорес?
Она уселась рядом с Клайдом и похлопала его по коленке.
— Сообразителен, как всегда.
«Она даже не заметила, что перед ней Клайд, а не настоящий Гарри, — с облегчением подумала Оливия. — Ну, значит, точно незадачливая мошенница или сумасшедшая. Или и то, и другое. Сейчас разоблачим». Страх ее почти полностью рассеялся, и она стала смотреть на рыжую почти победоносно.
— Давно вы не виделись с Гарри, Долорес? — начала она допрос с подвохом.
— Золотко, что же ты не закажешь мне пива? — сказала та, не обратив на Оливию внимания. — Или забыл, какое я люблю?
— Откуда мне знать, какое пиво вы любите? Я вас впервые вижу, — сдержанно, но твердо произнес Клайд.
— Как ты быстро раскололся, золотко! — дама изобразила разочарование. — А я уж думала, ты будешь долго ломать комедию и пытаться убедить меня, что это с тобой я занималась любовью в автомастерской, а потом в каждом мотеле по пути в Лас-Вегас и даже в церкви, где нас венчал этот священник, загримированный под Элвиса. Как сладко он пел! Жаль, жаль, золотко, что ты не выучил как следует легенду Гарри. У тебя было бы сейчас столько впечатлений, столько воспоминаний… — и тут из ее прокуренной глотки раздался хохот, больше похожий на кашель.
Клайд побелел и сделал непроизвольное движение рукой, как будто хотел поправить галстук.