— Какая-то ты сегодня странная.
— Да, наверное, я странная. Вообще, это все странно, не находишь?
— Что «все»?
— Ну, хотя бы то, что мы с тобой уже два дня подряд встречаемся, да еще и в Крыму.
— А, нет, это не странно как раз. Если посчитать вероятность этих встреч, думаю, она получится достаточно высокой. — Кораблев на корню пресек Ленкины намеки на «проделки судьбы».
— Ой, Кораблев, давай не будем ничего считать, чертить и прогнозировать, а? — немного раздраженно попросила Ленка.
Кораблев был «физиком» до мозга костей, и логика у него была железная. Все события в жизни он объяснял и понимал с помощью этой самой логики. Иногда Ленку это восхищало, иногда раздражало, а сейчас ей просто не хотелось слушать умных речей.
— Но ты все равно очень странная сегодня. Жаль, что нам уже пора возвращаться.
Ленке тоже было жаль почти до слез. Она не поверила своим ушам, когда, вместо того чтобы молча уйти, Кораблев не только сказал «пока», но и предложил:
— Слушай, а давай завтра опять встретимся на том же месте в то же время? — И опять посмотрел на Ленку необыкновенно пронзительно, щурясь хитро и загадочно.
Как же хорошо знала Ленка этот взгляд! Взгляд, означающий, что в данную конкретную минуту она чем-то его зацепила, что в эту самую минуту она ему интереснее, чем все остальные женщины, живущие на этой земле. Ленка безумно любила этот взгляд. Может быть, именно за него она любила и самого Кораблева.
— Хорошо. До завтра, — ответила Ленка без раздумий.
Когда ровно в двенадцать Ленка вернулась к своим попутчикам, завтрак был уже не только приготовлен, но и почти съеден.
— Ну и где ты шлялась? — ехидно спросила Машка.
— К роднику ходила, — спокойно ответила Ленка.
— Мы туда тоже ходили, и тебя там не было, — не унималась Машка.
— Я долго ходила, кругами.
— Лен, мы уже беспокоиться начали, — вежливо заметила Люда. — Ну записку хоть бы оставила.
— Хорошо, завтра оставлю вам записку.
— Так ты еще и завтра шляться пойдешь? — продолжала Машка допрос.
Ленке не очень хотелось рассказывать про свидание с мужчиной ее мечты, но, поняв, что в покое ее иначе не оставят, все же рассказала.
— А, ну теперь понятно, почему ты так сияешь, — с видом эксперта отметила Машка.
— Сияю я, видимо, потому, что у меня лицо на солнце обгорело, — ответила Ленка. — Пойду искупаюсь.
— Лен, а завтракать ты не будешь? — спросил Валера своим мягким голосом со своего второго плана.
Есть Ленке не хотелось, она никогда не ела до обеда, даже в Москве. Плыть далеко Ленке тоже не хотелось — она побарахталась около берега, поучила собаку уму-разуму и пошла валяться в гордом одиночестве в тени большого камня. «Вот она, мудрость, — мечтательно думала Ленка, — когда лучший отдых — это полежать с книжкой в руках, а еще лучше — поспать, а не бежать куда-нибудь, все равно куда, лишь бы сломя голову». В своей обычной жизни Ленка никогда не отдыхала лежа с книжкой в руках и уж тем более не спала днем.