В это мгновение приятную тишину южной ночи нарушил шум яростной брани. Что-то загрохотало за стеной, посыпалось со стеклянным дребезгом, и на террасе, соединявшей номера, упал деревянный шезлонг. Портьера балконной двери всколыхнулась и впустила в комнату незнакомку.
— Умоляю! Не пускайте его сюда! Он убьет нас обоих! — быстро проговорила она, закрыв за собой балконную дверь и наглухо запахнув шторы. Затем бессильно прислонилась спиной к синему шелку. Тонкое платье на ясноглазой красотке переливалось лунным серебром.
Брюнет сунул ногу во вторую брючину и поспешно нацепил черные очки. Его идиллическое настроение сменилось раздражением, которое, впрочем, он надежно скрыл под ледяным спокойствием.
— Убьет нас? Вы сказали — нас? Но ведь я здесь вовсе ни при чем, леди. — Он не торопясь застегнул молнию на том месте, которое не принято демонстрировать в обществе, и натянул футболку: — Пройдите в коридор, дорогая. За столиком дежурная, она вызовет администратора или охрану.
— Умоляю… — Губы девушки дрогнули. — Мы давно с ним расстались. Я имею право на личную жизнь. Но этот подонок шпионит за мной! Он мстит за то, что я стала независимой!
Она строптиво топнула туфелькой на высоченной шпильке и, сделав шаг к неприступному джентльмену, подняла глаза. В их темной глубине светилась такая нежность и беззащитность, что хозяин «люкса» пригляделся повнимательней. Она совсем не была похожа на гостиничную гуляку. Скорее, на Джулию Робертс в фильме «Красотка», уже глубоко преображенную чарами большой любви к миллионеру.
— Прошу вас! Не надо никого звать! — Гостья в мольбе сжала ладони. Ее ноготки, в тон помаде, выглядели настоящими, как и бриллианты в ушах. — Мое имя очень известно в этом городе. Поверьте, мне не нужен скандал!
— Но я тоже не рвусь мелькать в уголовной хронике. — Брюнет набросил пиджак и вытянул перед собой красивые руки. — Судите сами — я не Брюс Уиллес и не Ван Дамм. Драка шезлонгами и перестрелка не мое хобби. К тому же вас, кажется, никто уже не преследует.
Подняв палец, он прислушался: за балконной дверью, ничем не обеспокоенные, продолжали концерт кузнечики.
— Мир и покой, леди.
— Клянусь, этот мерзавец способен на любую подлость. Господи! Меня некому защитить… — Она всхлипнула, но сдержала слезы и гордо вздернула подбородок.
— Мафия, мэм? Братки? — вскользь поинтересовался брюнет, закрывая дорожную сумку. — Прошу прощения, мне пора. Желаю приятного примирения. Я позову дежурную. — Не дожидаясь ответа дамы, он распахнул дверь в коридор.
— Умоляю вас! — Девушка посмотрела на него с привораживающей беззащитностью и взволнованно попросила: — Проводите меня к машине! Я не отважусь пройти одна до стоянки через парк. Кожей ощущаю холодок на спине — пулю между лопаток…