Элинор кивнула.
- Да, в холодильнике.
- Отлично.
- Джеймс?
Уже в дверях, он приостановился и оглянулся.
- Ты молодчина!
Он усмехнулся и поспешно сбежал по лестнице. Практика - великое дело. Сначала его спугнули, когда он гостил у Тони, теперь вот - здесь... А ведь обе - и она, и Элинор - его пациентки...
В дверь позвонили.
Так, вот он, холодильник, справа. Апельсиновый сок в бутылке. Стакан. С бутылкой в одной руке и со стаканом в другой Джеймс поспешил к двери.
Звонок прозвучал снова, настойчиво и нетерпеливо.
"Помни, ты - доктор, который приехал по вызову к своей захворавшей пациентке", - понукал он себя. Наконец, состроив серьезную физиономию, отомкнул дверь.
- Да?
Перед ним стояла невысокая круглолицая женщина с седеющими волосами. Выглядела она разгневанной. За спиной у неё Джеймс разглядел голубой "ровер-2000", который каким-то образом втиснулся между его стареньким "ягуаром" и парадным, заняв место, где прежде стоял "триумф" Николя.
- Кто вы такой? - резко спросила седовласая дама.
Джеймс ответил не сразу. Затем представился:
- Моя фамилия Торчленд. Я врач, и наверху у меня больная, которой требуется полный покой.
- Как, моя дочь заболела? А где Кайт-Фортескью? Почему здесь вы, а не этот старый перд... хрыч?
- Я замещаю доктора Кайта-Фортескью на время его отъезда в Америку. А у вашей дочери ... если вы и в самом деле доводитесь матерью миссис Бьюкенен-Смит - вирусный грипп.
Брови мамаши Элинор взметнулись на лоб.
- Неужели? Да, я миссис Монтгомери, а Элинор - моя дочь. - Отодвинув Джеймса плечом, она решительно вошла в дом.
Джеймс решил сменить тактику.
- Очень удачно, что вы приехали, миссис Монтгомери, - сказал он. Будет весьма кстати, если вы сумеете посидеть с ней до возвращения её супруга.
- Сперва я должна на неё посмотреть, - отрезала дама, устремляясь к лестнице. - Значит, говорите, вы замещаете старика Кайта?
- Да, - кивнул Джеймс. - Но он возвращается в пятницу.
- Понятно, - процедила миссис Монтгомери. - В отсутствие кота мышки решили порезвиться.
- Простите, не понял...
В ответ она лишь презрительно фыркнула и начала подниматься по ступенькам.
"Ясновидящая она, что ли?" - подумал Джеймс. Или на пушку его берет?
Молча, он проследовал за миссис Монтгомери в спальню. Войдя, женщина, ни слова не говоря, приложила ладонь ко лбу Элинор. Глаза Элинор приоткрылись.
- Мамочка! - воскликнула она. - Каким образом...
- Тсс! - нахмурилась миссис Монтгомери. - Лежи тихо, девочка моя!
Джеймс с удовлетворением отметил, что щеки Элинор по-прежнему горят, а на лбу проступила испарина. "Молодец, настоящая актриса", - мысленно похвалил он.